Поместье диких роз

Зоя продолжала перебирать одну книгу за другой. На издании, обёрнутом в зелёную обложку с узорами в стиле модерн, она остановилась.

Нежное касание,

Томное ласкание.

Люби меня трепетно, нежно,

Чтоб спадала с меня вся одежда.

Вычурные позы,

Бутон знойной розы.

Люби меня изящно, красиво,

Чтоб мысли застилал аромат ванили.

«Ох, какой романтизм,» - пронеслось в голове Зои.

Не отыскав среди океана старых и новых, но одинаково сентименталистских книг, ту, что отражала истинные эмоции, Зоя, прихватив кружевной зонтик от солнца, двинулась на встречу саду, украшенного мраморными вазонами с кустами диких красных роз – единственным, что напоминало об исконном, без фальши и китча, вычурности и обмана, эти чудесные сами по себе красоты природы.

Посреди изящества и естества Зоя мирно шагала, любуясь мечтательным окружением, словно в садах царицы Семирамиды. Утопая в море цветущей зелени, она ощущала себя, как нельзя одухотворённее. Не было и дня без того, чтобы Зоя не прогулялась по просторам дендрария, сбегая от повседневной суеты жителей поместья.

II

Максим увлечённо, с мечтательным видом писал очередную картину, насыщенную аметистовой гаммой. Его любовь к закатным цветам демонстрировалась в каждом импрессионистском полотне, начиная с подросткового возраста. Эту привязанность к фиолетовому мальчику привила его первая учительница – Кристина Степановна Перро́тт, известная в прошлом художница, ныне почившая. Максим рос в окружении искусства, не зная моментов материнской ласки, которую Герда без остатка отдавала ненаглядным дочерям.

Зое, вопреки неприязни к детям, которых она частенько именовала «сорняками на поле жизни», нравился Максим, её племянник, и она всячески поощряла любые его увлечения, которых, по правде, у Максима было не так уж и много. Макса привлекали лишь живопись и готовка, но и это давало повод для гордости племянником, который также обожал тётю, как и она его.

По характеру две эти души были взаимородственны⁸ не только по крови и понимали это, поэтому старались во всех ситуациях, какими бы они ни были, поддерживать друг друга.

***

Кларисса, третья дочь, самая младшая и самая своенравная, по просшествии лет, текущих словно в песочных часах, будучи тридцатилетней домохозяйкой, гуляет в красном в горошек кремового цвета платье с такой же яркой коляской –можно подумать, она подбирала её в тон наряда,- в которой умиротворённо спит маленькая девочка Ада. В молодости Кларисса не редко устраивала скандалы, вела «свободную» жизнь, откровенно раздражая тем самым членов семьи, но сейчас, после рождения единственной и дорогой сердцу дочери, в ней проснулась любовь и нежность, чем особенно была довольна её мать, не оставлявшая надежд в возможной перемене Рисы – так в семейном кругу называла Герда свою дочь. Кларисса, по мнению матери, «перебесилась», превратившись в добросовестного, интеллигентного, «нового», на первый взгляд, человека.

***

Жизнь в поместье шла своим чередом, как в лучших традициях буржуазии. Айнзам не требовалось делать ничего особенного, создавать что-либо, придумывать, благодаря нажитому предками имуществу.

Продукты регулярно, уже полвека, привозил в поместье Фёдор. Он, утомлённый выпавшей ему судьбой, намеревался сменить пост, делегируя обязанности наследнику – Илье.

Илья – простой и приученный к труду парень – никогда не перечил отцу. Всё, чего он хотел, - быть ближе к Хризенте, занимающей его мысли последний долгий год, что являлось взаимным. Но Илья давал себе отчёт о том, что их отношения невозможны по причине социального неравенства, которое и по сей день остаётся серьёзной помехой для любящих сердец. И, к счастью для обоих, Герда не знала о существовании этой порочной связи.

***

Только с первого взгляда казалось, что Герда милая и доброжелательная старушка. Однако всем жилось нелегко под её строгим надзором. Герда принимала за детей решения, начиная с их младенчества: в чём кому ходить, как и с кем говорить, что есть и чем заниматься в жизни. Дети выросли, а привычки остались.

На Зою эта власть не распространялась.

Берта перестала намывать Олежку, любимого внука Герды. И всё же на этом обязанности благовоспитанной шатенки не кончались, ведь предстояла уборка трети поместья. Служанок в доме давно не водилось, так как матриарх верил в «исцеление души упорным трудом» и был невероятно скупым, что не мешало ему покупать себе роскошные одежды, украшенные драгоценными камнями.

Элла тем временем развлекала неугомонную Марину, походящую на ангелочка, спустившегося с небес на землю, чтобы озарить своей красотой недобродушный мир.

Без ссор, без криков, без недовольств пролетел день, за ним – другой, точно такой же. Жители были довольны, либо, как это было принято, не подавали виду.

III

Минул месяц. Метаморфоз не предвиделось. Лишь розы в саду стали цвести не так красочно, а листва слегка пожухла. С деревьев начали слетать листья, будучи ещё зелёными. И Зоя, осознавая неизбежную цикличность времён, гуляла по любимому саду, словно написанном Василием Поленовым.