Поместье Кларенс (Айви)

Тейт потянулся к ней, кончики его пальцев коснулись ее руки, когда он попытался притянуть ее к себе, но она вырвалась из его объятий и помчалась по коридору.

— Айви.

Она проигнорировала его, ускоряя шаги, пока не заметила дверь на лестничную клетку. Прежде чем Тейт успел остановить ее, она распахнула дверь и побежала наверх. Выше, выше, выше. Она бежала до тех пор, пока у нее не начали гореть ноги и больше не осталось ступенек. Затем она повернулась и пошла вниз.

Она спустилась по лестнице на второй этаж и повернула налево, не заботясь о том, куда идет. Она миновала указатели, указывающие на отделение неотложной помощи, и еще один — на кафетерий. Дойдя до другой лестничной клетки, она поднялась на третий этаж и пошла на четвертый. Затем на пятый. Затем снова на четвертый. Вверх-вниз, взад-вперед. Она шла и в итоге заблудилась в лабиринте коридоров и лестниц.

Но ничто в ее исследованиях не меняло одного простого факта.

Айви чертовски ненавидела больницы.

Она ненавидела бежевые стены и глянцевые полы. Она ненавидела, что медсестры всегда ободряюще улыбались тебе, когда проходили мимо, как будто не были уверены, хорошие новости ты получишь или плохие, поэтому предполагали худшее. Она ненавидела, что запах смерти витал под любыми чистящими средствами, которые они использовали для маскировки больных и уничтожения микробов.

Она ненавидела каждый дюйм этого места, и не было никакого способа сбежать отсюда. Не сегодня. До тех пор, пока они не узнают, все ли будет в порядке с Зейном.

К тому времени, как она оказалась на седьмом этаже, ее желудок свело судорогой от голода. В кармане у нее зазвонил телефон. Она проигнорировала их обоих и продолжила идти.

Вот только туфли, которые она надела вчера, предназначались не для больницы. Они натирали ей пятки, и к тому времени, когда она вернулась в комнату ожидания, чтобы присоединиться к своей семье, на ее коже начали появляться волдыри.

— Где ты была? — Челюсть Эдвина сжалась, когда она подошла и встала рядом с ним.

— Гуляла. — В комнате никого не было, кроме них двоих. — Где все?

— Пришел врач и сказал им, что они могут навестить Зейна.

Ее сердце дрогнуло.

— С ним все в порядке?

— Ему стало лучше. Значительно. Если так пойдет и дальше, они разбудят его сегодня ночью.

— Слава богу. — Все тело Айви обмякло.

— Эдвин? — Они оба обернулись на голос матери. — Ты можешь войти.

Он прошел мимо нее, наклонившись, чтобы поцеловать маму в щеку, прежде чем уйти.

— Как он? — спросила ее Айви.

— Выглядит ужасно. Но лучше. Я не знаю. Когда твой отец выйдет, ты сможешь зайти следующей.

— Где Тейт и Мира? — Она не смогла скрыть раздражения при упоминании имени этой сучки.

— Они ушли. — Мама вздохнула, подходя к стулу и плюхаясь на сиденье. — Где ты была?

— Просто прогуливалась. Мне нужна была смена обстановки.

Мама ущипнула себя за переносицу.

— Меня тошнит от этой комнаты. От этого запаха.

— Меня тоже, — пробормотала Айви.

— Меня тошнит от того, что мои дети попадают в больницу.

Айви напряглась.

— Как будто это вина Зейна?

— Я говорила ему, что мне не нравится этот мотоцикл. — Мама нахмурилась.

Боже, ее мать. Айви не ожидала, что мир в их семье продлится долго. Но она ожидала, что он переживет этот день. Очевидно, нет. Ничто в их солидарности не было постоянным. В тот момент, когда Зейну стало чуть лучше, они вернулись к своим старым привычкам.

Совсем как раньше.

— Тогда, полагаю, в последнем инциденте с больницей тоже есть моя вина, верно?

Мама подняла голову, ее глаза были холодны. Ушла женщина, которая была пронизана страхом за своего ребенка.

— Чья же это была вина, если не твоя?

Айви вздрогнула. Черт возьми. Ей не следовало так реагировать, но она была слишком резкой. Слишком уставшей. Слишком встревоженной.

А ее мать всегда была особенно жестока, когда они оставались вдвоем. Когда рядом не было ни папы, ни Эдвина, ни Зейна, мама проводила своим языком по горлу Айви, как ножом.

— Что ж, мне жаль, что твои дети — такая обуза. — Айви усмехнулась. — Хотя, я думаю, мы приковали тебя к папе, так что, по крайней мере, у тебя есть его деньги.

Мама, более опытная в отражении оскорблений, даже не моргнула.

— А ты думаешь, что свободна от его цепей, дорогая?

Черт бы ее побрал. Айви была так же привязана к Дэвиду Кларенсу, как и его жена. Они обе это знали. Они одинаково ненавидели это. Мать и дочь, такие похожие в обстоятельствах, что Айви захотелось стукнуть кулаком в стену.

Вместо этого она нанесла своей маме еще один словесный удар.

— Наличие детей не помешало ему изменять, не так ли?

— Прекрати, Айви. — Мамины губы сжались. — Сегодня не тот день, чтобы затевать ссору.

Она открыла рот, готовая возразить, но это было именно то, что она делала. Может быть, именно поэтому мама тоже высказала свои замечания.

Так похожи, что раздражает.

Ее рука снова начала дрожать. Вскоре дрожь снова поглотит ее тело. Айви нужна была другая отдушина. Секс с Тейтом был освобождением, но при таких потрясениях его было недостаточно.