Поместье Лейкседж

Тени движутся вперед, толкая меня все дальше и дальше вглубь комнаты, пока я не забираюсь обратно на кровать Ариена. Твердое изголовье у меня за спиной плотно прилегает к позвоночнику, а икона в руке ощущается как свинцовая гиря. Сердце стучит в ушах, пульсирует в горле.

Я сжимаю пальцы, вспоминая, как холодное железо входной двери медленно нагрелось от моего прикосновения. Неужели этот прекрасный, увитый плющом дом с его резными цветами, выцветшими обоями и забытой красотой причинит мне боль?

Откуда-то сверху слышится звук падающих капель. Я смотрю туда. Потолок темный, как чернила. Ручьи густой темной жидкости сочатся с карнизов и полосами стекают по стенам. По полу пробегает рябь, и тени превращаются в воду. Тьма – новая, влажная, – покрывает весь пол.

Воздух в комнате сгущается, и мир вокруг затихает. Все становится приглушенным. Это напоминает сырую тишину колодца. Спокойный воздух над поверхностью воды. И я там, в этой удушающей тьме. Я хочу кричать, но могу лишь всхлипывать.

Я думаю о Роуэне – его руках поверх моих, когда мы стояли у деревьев. О грубости его голоса, когда он сказал, что не может обещать нам безопасность. Сердце в груди отчаянно сжимается. Я не боюсь, нет. Конечно же, это все лишь грезы. Тени Ариена никогда не причиняли мне вреда, и эти не причинят. Это лишь грезы.

Но тени Ариена – не грезы. Это тьма. Тьма, которую Роуэн хочет получить, и я…

Меня накрывает новый порыв ветра. Ощущаю поцелуй холода на щеках. Вода с пола поднимается все выше и выше. Я в озере. Стебли осоки начинают обвиваться вокруг меня, и я царапаю руками горло, а они обматываются все сильнее и сильнее, врезаясь в мою кожу. Голова уходит под воду, и мир превращается в пятно мутной ряби.

Я открываю рот, чтобы закричать, и черная ледяная вода наполняет мои легкие.

Шестая глава

Я просыпаюсь одна, в комнате Ариена, и у меня перехватывает дыхание. За окном разливается малиновый закат. Настал следующий вечер. Пока я спала, прошел почти целый день. И этот кошмар… Я все еще чувствую его, все перед глазами. Тени, которые ползли по моей кровати. Черная вода, стекающая со стен.

Это был сон, вот и все. В углах комнаты нет теней. Стены с выцветшими обоями чистые, половицы сухие.

Я вылезаю из спутанных одеял и встаю с постели. Ариен распаковал сумку. Горстка вещей, которые он принес из дома, аккуратно лежит на комоде: его кисти и краски, свиток пергамента. Его вчерашняя рубашка смята и отброшена в угол так же небрежно, как и всегда.

Я разглаживаю складки своего платья и расчесываю пальцами взъерошенные волосы, пытаясь успокоить себя. Должно быть, произошло следующее: мне приснился кошмар, и я пришла в комнату Ариена. Когда он проснулся сегодня утром, я крепко спала, и он спустился вниз. Вот и все.

Когда я выхожу в коридор, все кажется таким же пустым, как и прошлой ночью. Никаких голосов. Никакого движения в других комнатах. Единственный звук – это эхо моих шагов. Сквозь сводчатое окно над лестницей проникают лучи закатного солнца. С высоты второго этажа я вижу все поместье. Его узкая территория странной формы окружена огромной, увитой плющом стеной. Все выглядит давно заброшенным. Полно спутанных сорняков и цветов, которые расползлись далеко за пределы своих когда-то существующих границ.

А за ковром из сорняков и полевых цветов… озеро.

Вода черная. Черная, словно чернила, даже темнее. Это оно. Это вода, которая наполнила мою комнату прошлой ночью во сне.

Берег тоже черный и весь изрезан. С острыми краями, он похож на рваную рану. Мне больно смотреть на это. Я чувствую, будто кто-то порезал мою кожу и оставил на мне такие же зазубренные шрамы, как и на земле внизу. Стекло в коленях, синяки на запястьях, ночные тени.

А внизу по берегу озера движутся три фигуры. Кловер и Ариен, а рядом с ними и Роуэн. Я смотрю, как он кладет руку в перчатке на плечо Ариена и наклоняется ближе, чтобы что-то сказать. Затем они все продвигаются к краю почерневшей земли, линии, где трава становится грязью, а грязь становится водой.

Нет. Нет. Нет.

Я отхожу от окна. Роуэн Сильванан хочет тьмы, которая есть в Ариене. Хочет его тени, которые нечто большее, чем грезы. А теперь он отвел моего брата к озеру. Озеру, в котором он одного за другим утопил свою семью.

Я бегу.

Я бегу вниз по лестнице, через кухню, где стучат кастрюли и что-то кипит на плите, и вылетаю через черный выход в сад.

Летние сумерки тяжелые, в воздухе запах гари. Когда я бегу по дорожке, ветви царапают мне руки и рвут юбки. Гравий разлетается в стороны. Колени горят от острой боли, будто под кожей угли. Раны снова открываются; кровь течет по ногам. Я бегу, пока сад не превращается в лес. Кора у деревьев светлая. Сапогами я давлю мертвые листья.

– Ариен! – мой голос теряется среди деревьев.

Я добираюсь до берега. Вблизи озеро еще хуже. Темная вода, поглощающая остатки солнечного света. Когда я наступаю в грязь, то чувствую холод сквозь ботинки. Я словно босиком. Тьма кажется живой. И голодной.

С каждым шагом мои ноги погружаются все глубже в грязь. Пробираясь по ней к брату, я начинаю тяжело дышать.