Поместье потерянных грез

— Да, но у нас так мало времени. Мистер ван Дорн сказал, что потерял всякую надежду, а ты ведь знаешь, что это значит.

— Да, знаю.

Он крепко сжал мою руку. Мы оба знали, что битва наша почти проиграна. И в то же время были уверены, что существует способ вернуть Еву к нормальной жизни.

Заметив, что все еще сжимает мою руку, Ник выпустил ее, потом взял меня под локоть и повел вниз по пляжу. Мы постояли у воды, посмотрели, как волны набегают на песок. Но мысли наши были далеко отсюда.

Они были полны отчаяния: мы оба думали о несчастной девушке и о том, что, возможно, не успеем вытащить ее из безумия. Можем не успеть! Ник, я чувствовала, тоже успел привязаться к ней, как и я, и так же, как и мне, ему было нестерпимо думать о том, что она надеется на нас, а мы не сможем ей помочь.

— Может быть, я взялся за невыполнимую задачу; — сказал вдруг Ник. — Может быть, я просто не умею лечить такие болезни.

— Не смей! — сказала я почти с яростью. — Не смей так говорить! Кто же еще, если не ты? Ты великолепный врач. В один прекрасный день ты прославишься, люди будут приезжать со всего света и привозить своих родных к тебе на лечение. И ты будешь им всем помогать. И других врачей будешь обучать своим методам. Это все будет, я знаю.

Он повернулся и посмотрел мне прямо в глаза.

— Ну как мог я хотя бы на минуту усомниться в себе, когда ты в меня веришь?! Остается только надеяться, что я достоин твоего доверия.

— Конечно! У тебя просто было слишком мало времени.

— Да, время — это то, чего нам сейчас больше всего не хватает.

— Знаю, мой дорогой. Господи, если бы только я могла убедить мистера ван Дорна подождать еще немного, позволить нам закончить лечение.

— Но прежде чем продолжать лечение я должен… мне просто необходимо выяснить, что же вызвало этот шок. А никто в семье этого не знает. А может быть, просто не хотят говорить.

— Как?! Ты думаешь, они что-то скрывают от нас?

— Пока я недостаточно хорошо их знаю, чтобы ответить на этот вопрос. Мистер Тайлер пообещал мне вчера еще раз, что постарается что-нибудь разузнать о Камилле. Дай Бог, чтобы ему это удалось. Мистер ван Дорн просил его приехать сегодня. Ты, конечно, понимаешь, что это может означать.

Я непроизвольно содрогнулась. Ник порывисто привлек меня к себе.

— Пора возвращаться. Любовь моя, ты одна придаешь мне силы.

И в его объятиях, в долгом поцелуе я на некоторое время отключилась от происходящего и от того, что нам еще предстояло.

Он выпустил меня и сказал с грустной усмешкой:

— Ну, так и быть, на сегодня достаточно. Надеюсь, в недалеком будущем у нас будет больше времени для себя. Но не раньше, чем мы вылечим Еву.

— …чем ты вылечишь ее, — поправила я. — Моя роль сводится к наблюдениям и выполнению твоих инструкций.

— Ну-ну, не скромничай, — сказал он с улыбкой и, легонько обняв за талию, повел меня обратно к дому.

Уже подходя к воротам, мы увидели приближающийся экипаж — это приехал мистер Тайлер. Мистер ван Дорн вышел ему навстречу и увел в свой кабинет.

— Пойдем пока наверх, — сказал Ник. — Он потом поднимется к нам. Никто не должен слышать то, что он нам расскажет. Может быть, он все-таки узнал что-нибудь. Я все больше укрепляюсь в мысли, что разгадка в Камилле.

Мы поднялись в комнату Евы. Там была только миссис ван Дорн. Она вышла с Ником в коридор, конечно же, чтобы обсудить с ним состояние дочери.

Я села с Евой и постаралась сделать вид, что ничего особенного не происходит. Впрочем, скорее всего она бы все равно ничего не заметила: она сидела абсолютно неподвижно, глаза опущены, руки сжаты и сложены на коленях. Непонятно было даже, заметила ли она, что я вернулась.

— Наверное, ты хорошо выспалась сегодня ночью, — заметила я. — Должна признаться, я тоже хорошо спала всю ночь. Хотя и собиралась бодрствовать. Знаешь, доктор Рисби тобой сегодня доволен. Правда, он считает, что выздоровление могло бы идти еще быстрее. Но не стоит из-за этого расстраиваться: ты ведь все равно поправишься, правда?

«Господи, — спросила я себя, — наступит ли когда-нибудь такой день, когда она мне ответит? Или хотя бы посмотрит осмысленным взглядом?»

Вошел Ник; он повернул Еву вместе со стулом к свету и внимательно осмотрел глаза.

— Да, Ева, я тебя не обманывал, — сказал он наконец, — ты поправишься, в этом нет сомнений. Скоро, совсем скоро в этой головке не останется ни тревог, ни мрачных тайн, от которых сейчас так хочется скрыться.

В дверь постучали. Ник сделал мне знак открыть: сам он не хотел отрываться. В тот же момент он подвинул кресло так, что Ева оказалась лицом к двери, и обхватил пальцами ее запястье, там где бился пульс.

Я открыла дверь и впустила Роланда Тайлера, который, поприветствовав меня лишь коротким кивком, устремился в комнату к Еве. Он остановился перед ней и долго смотрел в ее лицо. Она сидела по-прежнему неподвижно, не поднимая головы и никак не показывая, что вообще замечает его присутствие.