Поместье призраков

На на улице, от ограды, к особняку подходило еще пятеро невысоких мужчин в легких не по сезону куртках. Мигом оценив обстановку, Феликс проткнул серебряной стрелой ближайшее к нему существо и крикнул:

– Гера! Включи «Рампу»!

К счастью, парень сразу сообразил, что он имеет в виду, бросился к полкам за секретарским столом и схватил предмет на тяжелой мраморной подставке: переливающийся металлической оплеткой шар со стеклянными пирамидками разного размера.

– Как включать?!– крикнул Гера.

– Центральную пирамиду на себя потяни!

Парень взялся за хрустальную вершину и потянул на себя. Вроде ничего не произошло, но буквально через секунду в воздухе возникло напряжение – точно такое же, какое он ощутил в питерской гостинице, где Феликс показывал ему аппарат «защиты от проникновения сущностей материальных и нематериальных» в действии.

Оставшееся существо, отправленное очередным ударом оборотня на пол, подскочило, намереваясь броситься на зверя, но прямо промеж антрацитово-черных глаз вонзился арбалетный болт. Тугой хлопок взрыва – и оно рухнуло на пол, распадаясь на части.

Переступая через исчезающие куски тел, похожие на тлеющий болотный торф, оборотень с Феликсом встали плечом к плечу, оглядываясь по сторонам. Мертвенно бледные черноглазые существа замерли за оконными стеклами. Они стояли, смотрели безо всяких эмоций и выражений на застывших лицах и не делали попыток пробраться внутрь здания. Затем один, стоявший у окна с цветочными горшками, поднял руку, собираясь прикоснуться стеклу, но у него не получилось. Не вышло даже дотронуться до окна, словно пальцы наткнулись на невидимую преграду, из чего наблюдавший за ним Герман сделал вывод, что «Рампа» работает.

Шипя и потрескивая, тела на полу распались в пыль, оставив лишь черные обломки костей да пару маленьких, будто младенческих, черепов.

Существа за окнами, как по команде, отступили на шаг назад и в мгновение ока оказались за оградой на тротуаре, где и растворились в вечерней темноте.

– «Рампу» выключать, или пусть поработает ещё? – кашлянув, произнес в тишине голос Геры.

– Выключай, – ответил Феликс.

Он подошел к окну и выглянул во двор, а оборотень опустился на четыре лапы и встряхнулся, отчего густая длинная шерсть разлетелась во все стороны. Стоявший в арочном проёме Валентин обвел взглядом разгромленную секретарскую супавшей ёлкой и разбитыми игрушками и произнес с тяжелым вздохом:

– Какой бардак. А ведь только украшать закончили.

Глава 31

Ёлку подняли, поставили на место, и Аля с Ариной принялись снимать с веток расколовшиеся игрушки и бросать их в мусорный пакет. Вооружившись совком и веником, Никанор Потапович взялся подметать пол. После быстрой трансформации глаза старика всё ещё оставались зверино-желтого цвета, а на пальцах сохранялись длинные треугольные когти.

Усевшись за секретарский стол, Герман начал искать на планшете фирмы по замене оконных стекол, а Валентин, послонявшись по комнате, подошел к полкам за спиной Геры и со всех сторон рассмотрел прибор «Рампу».

– Что-то я не помню, откуда у нас взялась эту штука?

– Из Питера привезли, – ответил Гера, не отрываясь от экрана. – Этот аппарат ещё в Академии наук при царице Екатерине создали, чтобы защищать её, царицу, от сущностей нематериальных.

– От призраков, что ли?

– Вроде того. Неизвестно, защищает ли он от призраков, но от этих… как их… Феликс, а что это за твари такие приходили?

– Зомби-вампиры, – ответил он. Вытянув ноги, Феликс сидел на гостевом диване и рассеянно смотрел в пространство.

– И такое бывает? – искренне удивился Сабуркин. – То есть им мало быть вампирами, они еще и зомби?

– Бывает. Одна из низших каст. Их создают ненадолго, для грязной работы.

– И что они хотели? – Алевтина с сожалением осмотрела треснувший красно-золотой шар и нехотя бросила его в пакет.

– Кстати, да, мне тоже интересно, чего им надо было? – вмешался Гера. – Заметил, что на тебя, Феликс, они не больно-то нападали. Как-то странно и бессмысленно всё это выглядело.

– Нашествие этой падали – так, напоминание о себе от моих кровных побратимов, – усмехнулся Феликс. – То, что послали именно падаль, – это демонстрация определенного презрения. Если бы кто-то из них нанес мне какую-то, пусть даже незначительную, травму, её следы какое-то время чернели, виднелись бы на коже, как пятна плесени, и это было бы унизительно. Ну, а попутно напугали моих сотрудников и показали, что знают, где находится мой офис.

– Слушай, так им ничего не стоит передушить нас по одному в собственных постелях.

– Не думаю – вы для них пустое место и не представляете интереса.

– Но ведь мы связаны с тобой и…

– Уверен, у них и в мыслях не мелькает, что вы для меня нечто больше, чем пустое место.

– А мы для вас нечто больше или… – тихонько произнесла Арина, глядя на своего директора широко распахнутыми глазами-васильками.

Феликс бросил в её сторону сумрачный взгляд и промолчал. А Гера продолжил задавать вопросы:

– Ты их каким-то серебряным штырем убивал?

– Вроде того. На самом деле это тухлое мясо можно и вилкой убить, если знаешь, куда целиться.