Поместье «Снигири»

– Тогда вот что… Я тоже сегодня приду, прямо сейчас. Надо поговорить и с тобой, и с домовым твоим. Порталом пойду, так что дай мне координаты.

Он записал ряд цифр, достал из сейфа два кристалла пространственного перехода и аж поёжился от жадности: за каждый было уплачено, как за бриллиант. Сжал первый, назвал координаты и шагнул в сиреневый овал открывшегося окна.

Проскользнув в рабочую комнату, Лена увидела на своём столе подснежники и замерла. Откуда?

Конечно, подозрения у неё были: случился сегодня неожиданный звонок на коммуникатор. Неожиданный, рассердивший её и растревоживший. Платон Владимирович Крымов, тот самый богатырь, владелец риэлторского агентства «Столица и усадьба», приглашал её в оперу. В оперу! В Большой театр!

Она подумала, что за время, пока живёт в Москве, а это больше полугода, и видела-то знаменитое здание с квадригой на крыше всего раза два, проходя мимо. А побывать внутри, послушать «Волшебную флейту» с Соней Мингард – это мечта… Подумала, вежливо поблагодарила и отказалась, сославшись на расследуемое дело. Крымов нисколько не обиделся и гулко захохотал, так что она даже отодвинула коммуникатор от уха. Сказал, что до спектакля ещё четыре дня, и он очень надеется, что Елена Дмитриевна передумает.

Елена Дмитриевна понюхала подснежники и решила считать, что они случайно попали на её стол. Джеслики принесла. Покупала на рынке капусту и зелёный лук, а на сдачу получила букетик.

Собрались все, только Никонова не было. Наконец Андрей сказал:

– Не будем ждать. Сможет – придёт, нет – значит, нет. Кто первый?

– Наверное, мы, – инспектор Коваль тяжело вздохнул. – Мы с Леной будем краткими, поскольку особых успехов не добились…

В этот момент входная дверь содрогнулась под ударом тяжёлого кулака.

– Это кто? – удивился Андрей.

Верещагин прислушался к голосу, доносившемуся из-за двери, и рассмеялся:

– Открывай, Вренн! Вместо Никонова мы получили его начальника. Прошу любить и жаловать, секунд-майор Бахтин Сергей Иванович. Ты куда Глеба дел?

– Ваш Глеб сейчас в Ницце, по набережной гуляет, – ответил Бахтин, тяжело усаживаясь на стул.

– В Ницце? Неужели мадам Снигирёва всё-таки замешана? – переспросила Лена.

– Вот он выйдет на связь, и мы все всё узнаем, – секунд-майор махнул рукой. – Чаю дадут? А то я сегодня и пообедать не успел, и завтрак был давным-давно.

– Сейчас всё будет! – Вренн соскочил со стула, вышел и почти сразу же вернулся. – Через полчаса, пирог доходит.

– Вот и славно! Да, давно я мечтал устроить шоу с разоблачением, как в детективных голофильмах показывают, – добавил секунд-майор, оглядев собравшихся. – Тут только подозреваемых наших не хватает.

– Нет уж, лучше не надо, – рассмеялся Беланович. – Тогда придётся арендовать конференц-зал где-нибудь поблизости, а значит, обойтись без пирогов.

– Да? Тогда подозреваниемые отменяются, на такое я согласиться никак не могу! Обойдёмся без них. Продолжай, инспектор!

– Отлично. Тогда я повторю, – сказал Коваль. – Мы с Еленой говорили с Корнелием Васильевым. Художник был в своей мастерской. Трезв, мрачен, работает. Даже разговаривал, не отрываясь от рисования, опять портрет Стеллы. Про склонность к тромбам не знал, про противозачаточные таблетки не знал, на вопрос о любовнике ответил, поморщившись, что он Стелле давно всё простил.

– Как ты считаешь, врал? – спросил Андрей.

– Думаю, нет. Эмпатия у меня слабая, но враньё я чувствую.

– Ладно. Дальше?

– Дальше мы отправились к Лиане, – подхватила Елена. – Вот уж кто врёт, как дышит! – инспектор Коваль кивнул, подтверждая сказанное. – Но в конце концов выяснили, что таблетки она, конечно, тётке дала, но та почитала о свойствах и противопоказаниях, племянницу отругала, препарат выкинула.

– А зачем рассказывала… кому там она об этом говорила? – переспросил Вренн, и, перелистнув страницы блокнота, сам и ответил. – Ага, Тороканову.

– Я ж говорю, врёт как дышит. Хотела заинтересовать, придать себе таинственности и опасного флёра, – Коваль пожал плечами. – Но одну важную вещь она всё-таки сообщила: не так давно Стелла вернулась домой злая и обрадованная. Сказала, что знает теперь, кто сделал ей пакость, и может отомстить. Кто это, какая именно пакость, в чем должна заключаться месть – неизвестно. Лиана не знает.

– Ясно, – гном быстро записывал.

– Дальше мы посетили Левинсонов. Но неудачно: Лев Борисович болеет, простыл, поэтому говорили только с Софьей Яковлевной, и очень коротко. Ничего нового, в общем. Она передала кое-какие сведения для Вадима – контакты, рекомендации, в общем, чтобы поместье поднимать. По делу – ноль.

– А Тороканова не было нигде, – подхватила Лена. – На коммуникатор не отвечает, дома нет, консьержка не видела со вчерашнего утра.

– Клуб?

– «Грифон»? – хмыкнул Коваль.

– Про «Грифон» есть информация, расскажу позже, – прогудел Бахтин.

– Ладно. Кто дальше?

– Погодите, ещё не всё, – Елена отчего-то начала волноваться. – Все помнят, сколько лет мальчику Коле?

– Восемь, – вразнобой ответили остальные.

– А когда умер Виталий Снигирёв?