Пометки чокнутого графомана

— Опомнитесь твари! — Заревел подоспевший косолапый, отвесив подзатыльник Лисе. — Пизди сохатого!

Звери погнали Лося по лесу, а тот бежал, спотыкаясь о брёвна, и Божился, что всё исправит, как только достанет новые мелки. Только маленький Заяц бултыхаясь под хвостом Лося с довольной рожей.

Катастрофа

«Синтарзум» находился в полёте второй год, покинув родную планету. Плазменный луч, вырывавшийся из квадратных отверстий, расположенных в носовой части космолёта, испепелял метеориты без перерыва. Огромное облако космических тел преследовало корабль больше недели. Шум и бесконечный грохот сопровождали экипаж, казалось, целую вечность. Спать приходилось, помимо того, что в сидячем положении, так ещё и с туалетной бумагой в ушах. Заглушки для ушных раковин «Пильки» давно закончились, как и шампунь с мылом. Команда испытывала жуткий зуд по всему телу.

— Чичкин, крути баранку влево! Ты чего, ёбаный насос, не видишь нихуя? — Заорал капитан Василий Резиков.

Борис Чичкин хлебал пиво, взвалив ноги на пульт управления и закусывая сушёными ирисками. Неожиданный приказ застал мужчину врасплох. Встрепенувшись, он принялся судорожно гонять штурвал из стороны в сторону, опрокинув напиток на панель приборов. Пульт управления заискрил, повалил чёрный дым.

— Сука, ёбаный дурак! — Завопил Резиков, размахивая руками.

Корабль перестал слушаться штурвала, гравитационное поле отключилось. Капитан с пилотом парили в клубах дыма, пытаясь разгонять смрад руками. Из каюты голенькими выплыли штурман — Мария и Бортинженер — Михаил.

— Это не я! Богом клянусь! — Взмолился Борис.

— Заткнись, сука, заткнись! Ааааааааа! — Орал Василий, наблюдая в лобовое стекло за приближавшимся космическим телом невероятных размеров.

Пилот принялся усиленно работать конечностями, двигаясь к голой женщине.

— Ты чего? Моя очередь сегодня! — Отпихнул Бориса Михаил.

— Дайте! Дайте я разок напоследок! — Верещал Чичкин, спуская штаны.

— Всем покинуть корабль! — Раздался крик капитана.

Мощный толчок, передавший членам экипажа энергию столкновения с метеоритом, привёл их в хаотичное движение. Космонавты болтались по кораблю, стукались о стены, визжали, плакали и матерились. Борт-инженер застрял, воткнувшись торчавшей шнягой в панель приборов, однако, штурвал снова заработал.

— Крути, брат, крути! — Одобряюще заголосил капитан. — Мы падаем, блять!

Михаил корчил лицо от неимоверных усилий. Космолёт устремился вниз, поддавшись притяжению планеты «Карумля».

— Скафандры, мать вашу! Скафандры! — Визжал капитан.

Гравитация опустила команду на пол. Мария кинулась к деревянному ящику, напоминавшему бабушкин сундук, достав оттуда несколько целлофановых мешков с замками.

— Насос, дура! Насос!

Женщина судорожно ковырялась в сундуке.

— Нету, блять! Простите! Нету, блять! Я не вижу!

Чичкин с довольным видом вытащил из — под кресла пилота насос.

— Быстро качаем! — Выкрикнул Резиков.

Выдернув Михаила из панели, они нарядились в скафандры, накачав внутрь воздуха. Это напоминало прозрачные пружинящие шары с болтавшимися там телами. Входной люк был подключен к голосовому управлению, так что открыть его не составило труда.

— Прыгаем! — Скомандовал капитан.

Экипаж покинул судно, оказавшись в атмосфере Карумли. Синтарзум устремился к поверхности, оставляя за собой шлейф чёрного дыма.

Планета стремительно приближалась. Становилось отчётливо видно пустынную поверхность, покрытую песками. Маленькие человечки в странных одеждах из соломы кричали, размахивая копьями. Целлофановые шары летели точно на них. Хлопок и капитан насажен на кол, находившийся в руках человечка. Следом прозвучало ещё три хлопка. Экипаж Синтарзума болтался на копьях обитателей Карумли. Довольные они громко кричали, хлопая в ладоши. Корабль дымил неподалёку, распространяя едкий дым, а человечки разжигали костёр, готовясь к праздничному обеду.

Карты

В кабинете находились: огромный коричневый стол на резных ножках, несколько стульев и кожаный диван чёрного цвета, расположенный вдоль стены, над которым висел портрет мужчины. Человек в чёрном шутовском колпаке с колокольчиками, изображённый на картине, показывал язык, ехидно прищурив один глаз. Это произведение живописи вносило некоторую абсурдность в обитель столь важной персоны.

Возле окна спиной к входу стоял высокий брюнет в ярко — красном костюме, напряжённо всматриваясь в горизонт. Мужчина с целеустремлённым взглядом выглядел лет на тридцать — тридцать пять. Чисто выбритое лицо, острый подбородок, высокие скулы и чёрные, как ночь глаза, способные пронзить любого насквозь.

— Ваше Превосходительство, все прибыли! — Раздался голос из селектора на столе.

Брюнет развернулся и нажал кнопку аппарата:

— Зови! — Поправил чёрный галстук и уставился на дверь, сложив руки за спину.