Помилованные бедой

— Если б все так просто было, не случилось бы беды. Сколько раз стыдила, сталкивала, выкидывала свекра из постели, а он, как кот, опять возникал. И снова, как скелет, удравший с погоста, совсем голый, лысый и холодный. Я, спросонья не понявши, со страху чуть под себя не сделала. Поначалу, не зная, что это ко мне в постель заползло, наполохалась, крик подняла. А он, этот мудышкина мартышка, свет включил и спросил: «Чего зашлась, полудурок, своих узнавать разучилась, чокнутая? Подвинься, согреемся, чего твоему товару зря пропадать?»

— А у деда своей старухи не было?

— Да у свекра тех баб больше, чем лишаев у дворняги. Но им платить надо, а пенсия мала. Тут еще заразы боялся. Вот и домогался меня. Добро бы на мужика походил. Тут же сущий скелет. Меня трясло, когда его видела. От брезгливости и стыда. А он оборзел. В ванне, в туалете за мной подсматривал. И не выдержала, побила гада. Когда с работы вернулась, он уже мои вещи выставил на площадку и двери закрыл, ключ в скважине оставил, чтоб не открыла. Я звоню, стучу, он не открывает.

— А где работала? — поинтересовался Иван.

— Каменщиком в стройтресте. Хорошие бабки заколачивала. Вровень с мужиками! За месяц по пятнадцать тыщ! Этого на нас хватало. И свекра харчила. Но, видать, перекормила козла.

— Разве уйти было некуда? С такими деньгами могла хорошую квартиру снять.

— Это все так. Но свекор документы не отдавал. Боялся двери открыть. Тут соседи вышли, давай срамить меня. Мол, зачем к старику лезешь? Пусть он сам живет, не дадим ему помереть с голоду. Ишь как ты избила бедного! Отстань от старика, побойся Бога, какой с него нынче мужик? Он уже на ладан дышит. Постыдись, баба! Ведь то грех свекра в постель заволакивать. А как не смог ничего, чуть не убила!

Я им доказывала, что все не так, а они не верили, смеялись надо мной. Меня, конечно, разозлило услышанное. В другой раз, может, стерпела б! Но не тут, когда этот гнилой геморрой на весь этаж меня обосрал. Надавила я плечом на дверь с короткого разбега, да и вынесла ее в прихожую. Обидно мне стало брехню слушать. Отловила свекра из кухни, вытащила на площадку, где соседи галдели, и велела правду сказать, кто к кому лез. Так негодяй послал меня матом и в квартиру убежал. Я вошла вслед за ним. Мне уже плевать было на все и всех. Хватила деда за головенку, подняла под потолок и вмазала, как кучу говна, в угол. Он как влип, так и присох, уже не шевелился. Ну, вскоре менты двери вышибли.

— А где его жена? Мать вашего мужа жива?

— Он ее прогнал. Давно уж развелись. Она другую семью имеет. Как муж рассказывал, отец часто дрался с ней. Потому не навестила их ни разу. Мой в их дела не вмешивался. Не разбирал, кто прав, кто виноват, и никогда не защищал мать. Хотя и отца не понимал. Они жили под одной крышей, но как чужие. Праздники и то врозь отмечали, не по-людски. Даже питались отдельно. Почему? Не знаю. Я не умею так жить. Затащила всех за один стол. Хотелось дышать дружно, но не склеилось. Свекор неприспособленным оказался. А и я устала. Муж и меня от него не защитил, хотя писала ему на зону про все, жаловалась на деда. Но бесполезно. Видно, тоже не поверил. Самое обидное, что из-за этого хорька теперь и я на зону попаду. Нынче никому не докажешь, что он приставал. Глянув на меня, все хохочут. Эх-х, если б знала заранее, уехала б к своим в деревню и нос не всунула в город, — вздохнула женщина.

— А как же город? Ведь уезжала навсегда, теперь жалеешь. Когда муж вернется, где искать будет?

— В зоне! Он раньше выйдет. Может, как свекор, другую сыщет…

Иван пытался успокоить Галину, вселить хоть какую-то надежду на будущее. Женщина слушала и не слышала человека. Она думала о чем-то своем. О чем? Она не сказала Ивану.

Целый месяц наблюдали врачи Галину. Та спокойно общалась с больными. Никого не обидела и даже не пыталась прикинуться больной. Она тихо ждала решения своей участи.

Лишь однажды в воскресенье ее навестили мужики бригады. Они громко разговаривали, кого-то ругали, грозили. Обещали Галине весь город на уши поставить, но, покинув больницу, забыли об обещании.

Галина Ольховикова с неделю ожидала результатов их визита, но так и не дождалась, устала, махнула рукой и больше никого к себе не ждала. Вот тут-то и навестила Гальку худосочная, низкорослая женщина, работавшая на стройке мастером. Она отыскала Петухова и, став в позу боевого кузнечика, спросила хрипло:

— На каком основании держите у себя нашу работницу, Галину?

— Она доставлена на обследование милицией.

— Хм, что за чертовщина? Там мне сказали, что уже разобрались и Галину Андреевну отпустили. А вы ничего не знаете?

— Мы не имеем права доверять на слово. Нам ее привезли официально, и мы также ее передадим в те же самые руки! — ответил Петухов.

Женщина, нервно покопавшись в своей сумке, достала сотовый телефон и набрала номер: