Помилованные бедой

— Вообще это разумно. Дети здоровые родятся у трезвых родителей, — согласился Бронников и добавил: — И все ж мы счастливее! Пусть у нас одна жена, зато самая любимая! Единственная на всю жизнь. Она и приголубит, и побрюзжит, и выпить поставит, особо на праздник, никогда не забудет. Она и в горе, и в радости со мной.

— Эти тоже Султана не бросят до последней минуты.

— Не поверю. Одна была тут, приходила, спрашивала, к чему ей готовиться. Спросила, сколько еще ждать. Что отвечу? Разве от меня зависит что-то? Мое дело лечить. Иного, сам знаешь, на руках приносят, а через месяц, смотришь, совсем другой человек: не буйствует, ни на кого не бросается, выздоравливает. Случаются и такие, как Султан. Видно, не ждут, не любят дома, потому что их много, на всех не хватает мужика. Вот была б одна! Другое дело!

— Юр! Ты не поверишь! Помимо жен, этот человек еще налево ходил. Имел малолеток, любил городскую панель и не обходил ее никогда.

— Это при пяти женах? Силен барбос!

— Представь, что он, когда привез в морг первую жену, Аннушку, нашу уборщицу, за задницу ущипнул и звал прокатиться с ним за город. Ну, она съездила, только по морде. Султан очень удивился — впервые в жизни ему баба по роже дала.

*

— В морге приставал? Животное!

— Туповатый мужик. Он, как мне кажется, весь в хер вырос. Все силы и разум там. Остальное — показуха и дебилизм, — говорил Петрович.

— Нет, я не согласен. Недостатки, конечно, есть. А у кого их нет? Но он, вполне приличный человек. Его беда — его болезнь…

— Юра! Родственники двух жен после похорон перестали помогать. Не присылают фрукты вагонами.

— Так и правильно! — согласился Бронников.

— Султан так не считает. От них осталось пятеро детей. Их учить, одевать, обувать и кормить надо. Понятно, на одну зарплату не разгонишься. Старшая дочь уже написала, и старики прислали два вагона арбузов и дынь. На лечение. Теперь другие старики тряхнут мошной.

— Но Султан действительно болен, — сказал главврач.

— Я не спорю с тобой! Кстати, ты знаешь, что его родной дед был эпилептиком?

— Знаю. Это мне больной говорил.

— А недавно у сестры Султана приступ был. Сразу в Алма-Ату отвезли лечиться. Старая баба, но болезнь и ее достала, как родовое проклятие.

— Наследственность сработала у обоих, — сказал Бронников.

— Да, но никто, кроме Султана, не пытался покончить с собой! Кстати, и дед и сестра мучаются больше от гипертонии. Приступы их не валят часто.

— Лень, у этой болезни древние корни, но ее природа изучена недостаточно.

— А я думаю, что за свое распутство получил!

— Ты доктор, а рассуждаешь как примитивный обыватель. Приступ провоцируется мозговыми клетками, — упрекнул Петровича Юрий Гаврилович.

— Я не хочу с гобой спорить! К одному веду — не носись ты с этим Султаном как петух с яйцами! У тебя и без него хватает через макушку. Ему нужно одно — подольше задержаться у тебя в больнице, чтоб получше тряхнуть родню.

— Ты сам увидишь, как он похудел. Сдал чуть ли не наполовину. Такое не спровоцируешь. И еще. Многие мужики отпрашиваются домой на выходные, чтоб побыть в семье. Султан — никогда!

— Юрка! Да у него перебор! Он у тебя отдыхает от своих шалашовок. Сейчас кайфует. Ни одну ублажать не надо. Он выкручивает душу наизнанку. А ты, псих, ночами не спишь. Все звонишь сюда, чтоб глянули, живой ли Султан? А куда денется? У него дома три бабы заждались! Чего ему помирать? Он не дурак! Это мы умеем убегать на работу среди ночи от единственной!

— Лень! Этот от трех сбежал! И не куда-нибудь в чайхану, а в психушку! Во как скрутило человека!

— Не веришь? Ладно! Докажу! Но хоть тогда ты перестанешь подскакивать ночами?

— Петрович, славный мой дружище! Может, ты снова окажешься прав. Но ведь в больнице, помимо Султана, на сегодня триста двадцать шесть человек. За каждого душа болит даже у тебя.

— За психов? Ничуть! — рассмеялся Петрович.

— Иначе не помогал бы, не советовал!

— Черт его знает! Я хочу помочь тебе! Ведь у меня в морге ни подсказки, ни советы уже ни к чему. Все мимо! Ведь морг — ворота кладбища, здесь ничего уже не изменить. А у тебя хоть и психи, но живые люди! С ними интересно. У твоих не живот с задницей, сама душа болит. Главное, что есть у каждого…

— Юрий Гаврилович! А Султан домой ушел! Насовсем! Сказал, что не вернется, что надо ему разгрузку четырех вагонов организовать! Совсем свихнулся! Мы его вчетвером не удержали! Он сказал, что ему некогда! Жена позвонила. Султан только выскочил на дорогу, его уже машина ждала. Ее мы не догнали! — влетел в кабинет запыхавшийся Харитон. И спросил потухшим голосом: — Нас теперь уволите?

— Нет. Иди к ребятам. Успокойся. Султан еще вернется к нам!

— Ага! После разгрузки. Месяца через полтора! — рассмеялся патологоанатом.

А Бронников, когда санитар ушел, произнес улыбаясь: