Помни

Со слов Анны, Ники знала, что этот замысловато спланированный сад появился еще в восемнадцатом веке. Тогда же возникли цветники и клумбы, с причудливыми орнаментами, образованными в них растениями. В центре сада расположилась маленькая лужайка, окруженная розовыми кустами. Цветники были устроены со всех четырех сторон лужайки, прямо за живой изгородью.

Вьющиеся розы покрывали древние стены, отчего они полыхали розовым и красным всех оттенков — от нежно-багряного до ярко-малинового. У подножия стен росли гибриды чайных роз и флорибунды, а также розы сорта «Айсберг», прохладные на вид, которые Анна окружила лавандой. Другие клумбы украшали любимые в прежние времена цветы и травы, такие, как иссоп, чабер, чебрец и розмарин вперемешку с гвоздиками, фиалками трехцветными, фиалками обыкновенными и ладанником.

Обычай высевать разные травы среди роз и других цветов был распространен в эпоху Тюдоров и Стюартов. По крайней мере, так ей когда-то сказала Анна.

Но, помимо красоты и благоухания, была еще одна причина, по которой этот сад привлекал Ники. Здесь она впервые встретила Чарльза и здесь же несколько позже поняла, что любит его. А еще именно здесь он сделал ей предложение, когда они как-то вечером гуляли по этим дорожкам.

Ники двинулась вперед, вдыхая пьянящий аромат роз, особенно сильный в этот день. Непроизвольно она направилась к старой деревянной скамейке, стоявшей в заросшем углу сада, у самого подножия стены, в тени платана. Она села, откинулась на спинку и, опустив веки, предалась свободному течению мыслей. Вскоре она открыла глаза и посмотрела вверх.

Безоблачное небо было того самого голубого оттенка, который Чарльз сравнивал с цветком вероники. По его словам, он точно повторял цвет ее глаз. От запаха роз кружилась голова, где-то рядом в ароматном воздухе гудела пчела. Да-да, именно в такой день она впервые увидела Чарльза Деверо.

Поток воспоминаний увлек ее. Четыре года прошло с тех пор, как Чарльз Деверо внезапно появился в ее жизни в памятную пятницу июня 1985 года. Она снова закрыла глаза, оживляя в памяти тот день.

«Безупречная роза, — подумала Ники. — Лучшей я, пожалуй, не встречала». Цветок был большим, перламутрово-желтым, полностью распустившимся, но еще не увядающим и готовым вот-вот осыпаться. Она наклонилась, кончиком пальца дотронулась до лепестка и вдохнула удивительный аромат.

Заслышав хруст шагов на дорожке, она обернулась. К ней приближался молодой человек, на вид ему было едва за тридцать. Когда он подошел ближе, Ники увидела, что он ненамного выше нее, примерно метр семьдесят, стройный, хорошо сложенный. От природы он был светлокожим, и Ники поразили его загар и волосы, обычно светло-коричневые, а теперь местами совершенно выгоревшие. Сухость и поджарость фигуры, высокие, резко очерченные скулы, чуть суровые черты лица и тонкий аристократический нос очень шли ему.

— Вы дочь Эндрю, — сказал он, пристально глядя на нее и даже не пытаясь скрыть свое любопытство.

Протянув руку, она кивнула.

— Ники Уэллс.

— Чарльз Деверо, — ответил он и крепко пожал ей руку.

Ники заглянула в его зеленые глаза, самые ясные зеленые глаза, которые ей когда-либо приходилось видеть. Так они смотрели друг на друга довольно долго, не отнимая рук. Ники почувствовала невольное и сильное влечение к нему.

Он же пристально изучал ее, и Ники поняла, что привлекает его точно так же, как и он ее. Она вспыхнула. Краска залила ей шею и щеки.

— Вы покраснели, мисс Уэллс. Вы не привыкли, чтобы мужчина смотрел на вас с нескрываемым восхищением?