Помни

— Люк! Люк!

Услышав, что его зовут, звукорежиссер рывком приподнялся и осмотрелся. С тех пор, как у памятника расположился штаб студенческого движения, около него всегда было полно людей. Здесь же собирались и представители зарубежной прессы. Площадь постоянно бурлила. Люк увидел своего приятеля Тони Марсдена, который жестами пригласил его спуститься вниз.

Он махнул рукой в ответ и поднялся.

— Пойду посмотрю, что ему надо, — сказал он Кли. — Может, узнал что-то новенькое. Я скоро.

— Не спеши, — ответил тот, пристально оглядывая площадь. Дело шло к развязке, и Кли знал, что скоро покинет Китай. Упершись локтями в колени и угрюмо подперев голову руками, он с ужасом думал об этих ребятах — таких мечтательных и наивных, таких храбрых. Когда месяца полтора назад он приехал в Пекин, они были полны волнений и надежд, говорили горячие слова о свободе и демократии, пели песни и играли на гитарах.

Сегодня уже не слышно гитар, а скоро умолкнут их голоса. Он содрогнулся, по телу пробежали мурашки; ему не хотелось думать об их судьбе — они в опасности, он знал это. И хотя он не делился своими мыслями с Ники или с кем-то еще, этого и не требовалось: все знали, что дни студентов сочтены.

Внезапно он увидел Ники, шедшую сквозь толпу к памятнику. Как и проспект Чанань, площадь была ярко освещена множеством фонарей, каждый из которых наверху разветвлялся девятью светильниками за белым матовым стеклом. На площади — светло как днем, при желании можно даже читать, совершенно не напрягаясь.

При виде Ники легкая улыбка тронула уголки его глаз. Кли слез с уступа и поспешил сквозь толпу ей навстречу. Она заметила его и помахала рукой.

— Я думал, ты будешь здесь раньше, — сказал он, с улыбкой подходя к ней.

Она кивнула.

— Я должна быть здесь, Кли. Чутье подсказывает, что обстановка накалена до предела.

— Добела, — подтвердил он и, взяв ее за руку, отошел от памятника. — Давай пройдемся немного, надо слегка размяться, а то я просидел здесь целый час.

— Идет, я сама собиралась предложить тебе это, тем более, что, может быть, мы встретим Йойо. Он всегда вместе с Цай Лин и другими студенческими лидерами. Вдруг он знает что-то новое.

— К тому же он в прямом контакте с Летучими тиграми. За последний час я видел нескольких из них на ревущих мотоциклах, — ответил Кли, имея в виду отряд юных добровольцев, которые были в шутку прозваны американской прессой преемниками Пола Ривира[2]. Они гоняли по всему Пекину, развозили послания, следили за передвижением войск и за действиями полиции, в общем, служили студентам в качестве дозорных.

— Йойо, наверное, в палаточном городке. Пойдем туда, — предложила Ники.

— Да, это мысль.

— А где Люк? Арч сказал, что он с тобой.

— Он только что ушел с одним парнем из Би-би-си, Тони Марсденом. Они где-то здесь. Он тебе нужен?

— Нет, я просто поинтересовалась. И раз уж речь зашла о Би-би-си, ты видел сегодня вечером Кейт Эйди?

Кли покачал головой.

— Странно. Обычно она меня чуть-чуть опережает, — добавила Ники.

Кли усмехнулся:

— Твоя британская визави часто идет с тобой в ногу, иногда на шаг позади, но оказаться впереди ей не удавалось никогда.

Ники рассмеялась.

— Ты необъективен, и это очень приятно.

— Возможно. В любом случае Кейт где-то здесь, в толпе. Сегодня чертовски много прессы. Не иначе, чуют беду.

Ники вскинула глаза.

— Я думаю, расправа близка. Как по-твоему?

— Да. И студенты, и правительство зашли в тупик, кому-то придется уступить. И ясно кому — студентам. Боюсь, против них будет брошена огромная сила.

При этих словах Ники вздрогнула, как от холода, хотя на улице было тепло. Потом она спросила:

— А где твой фотоаппарат?

— Под курткой, на плече. Мои приятели из «Магнума» и «Ассошиэйтед пресс», как, впрочем, и другие фотографы, поступают точно так же.

— Кли… Здесь будет опасно, и, по-видимому, очень скоро.

— Я тоже так думаю и знаю, о чем ты хочешь попросить: да, я буду осторожен. — Вялая улыбка коснулась его губ. — Так же, как и ты.

— Я никогда не рискую понапрасну, хотя Арч думает иначе. Я стараюсь поменьше подставляться.

— Это одна из наших общих черт, — сказал Кли.

— Есть и другие?

— Есть. Стальные нервы.

— Надеюсь, — со смехом согласилась Ники. — Без этого в нашем деле нельзя, и еще надо иметь шестое чувство — чувство опасности. Кли кивнул, но не ответил. Несколько минут они шли молча. Когда они подошли к палаточному городку, Ники обернулась к Кли.

— Ты знаешь, это место и вправду живет своей собственной жизнью. Со всеми этими палатками и автобусами. Похоже на маленький город и на…

— Трущобы, — вставил Кли.

— Ты прав. Опять воняет?

— Они, наверное, убрали помойку. К тому же сегодня дует легкий ветерок.

— Когда я искала Йойо в прошлый раз, здесь просто смердило, иначе не скажешь. Зловоние стояло омерзительное — гниющие объедки, немытые тела, бог знает что еще. Меня чуть не стошнило.

Они шли вдоль автобусов, в которых жили студенты. Воздух был на удивление чист, и все вокруг выглядело так, словно здесь недавно подмели и вычистили. Мусора нигде не было видно.