Помни

По мнению Ники, книга вышла замечательной, да и теперь она считает, что это лучшая книга ее матери. Портрет Бонапарта был в высшей степени правдивый и уравновешенный. Мать писала о нем современным доходчивым языком. Он представал обыкновенным человеком так же, как и Жозефина, его огромная страсть — единственная женщина, которую он по-настоящему любил. Но их отношения разбились о скалу его непомерного честолюбия; он развелся с ней для того, чтобы соединиться с другой женщиной и произвести на свет наследника трона.

По мнению матери, это роковое решение разрушило их жизни. Без Жозефины Наполеону изменила удача, а сама Жозефина умерла от разрыва сердца вскоре после его отречения от престола и ссылки на остров Эльбу в 1814 году. «Они никогда не переставали любить друг друга, — вновь и вновь повторяла мать, когда писала книгу. — И в этом их трагедия».

Ники вздохнула. Она никогда не уставала удивляться тому, на какие страдания и муки мужчины и женщины обрекают друг друга во имя любви. «Ничто не изменилось, и ничто не изменится, — подумала она, — потому что люди остались такими же, что и сотни лет назад. Мы ничему не научились за прошедшие века». То, что с ней сделал Чарльз, было жестоко, бессовестно, каким бы важным ни было дело его жизни. При сложившихся обстоятельствах он не имел права даже думать о том, чтобы жениться на ней. Он оказался эгоистом. «Но в таком случае кто не эгоист?» — спросила она себя.

Когда Ники добралась до квартала Сен-Жермен, она вся взмокла от жары и устала, ноги ее горели. Направившись к кафе в тени, она села за столик и заказала кофе с молоком, хлеб, салат из помидоров, цыпленка и бутылку воды. За последние несколько дней она почти ничего не ела и теперь была страшно голодна.

Официант тотчас же принес воду, и Ники, залпом выпив стакан, откинулась на спинку стула. Продолжительная прогулка пошла ей на пользу — нынешней ночью она будет спать как убитая, а завтра приедет Кли. Эта мысль наполнила ее радостью.

Сняв темные очки, Ники прищурилась и огляделась. Кругом кипела жизнь. Люди гуляли или сидели в кафе, подобно ей, неторопливо наслаждаясь прекрасной погодой в этот чудный воскресный день. Ее окружил гул голосов разговаривающих и смеющихся людей. Оглядывая квартал Сен-Жермен, Ники не могла отделаться от ощущения покоя и обыденности происходящего. Это добавило ей уверенности, и она отбросила мысли о Чарльзе Деверо и том предательском и циничном мире, в котором он обитает. Она подумала, что, исчезнув вот так, без следа, он оказал ей услугу. Какой ужасной могла бы стать ее жизнь, выйди она за него замуж.

Мария-Тереза жила на другом конце Парижа, рядом с бульваром Бельвилль. От гостиницы «Афинская площадь» путь до бульвара был неблизкий, и в понедельник Ники отвела добрых полчаса на то, чтобы добраться туда на такси. И все же она опоздала, ибо движение на улицах в этот час оказалось весьма оживленным.

Поднимаясь по длинной лестнице к квартире, она в который раз удивилась, почему ее подруга живет в этой части города. Бельвилль — в переводе «красивый городок» — вовсе не соответствовал своему названию.

Это был странный район, лишенный элегантности и даже слегка неопрятный, никак не соответствующий вкусам такой женщины, как Мария-Тереза.

Но обняв и поцеловав француженку в крохотной прихожей, Ники огляделась и увидела, что гостиная большая и хорошо обставлена. Да и сам воздух в этом доме казался напоенным радостью и уютом.

Мария-Тереза была, как всегда, прелестна и жизнерадостна, ее большие темные глаза озорно искрились, а благородно очерченный смешливый рот не переставал улыбаться, как и много лет назад.

— Ну вот, теперь ты видишь, почему мне трудно передвигаться, — сказала она, показывая на свою левую ногу, заключенную в гипс до самого колена. — С этой штукой скакать по лестницам не так-то просто.

Ники сочувственно кивнула.

— Я была так огорчена, услышав о твоем несчастье. Как жаль, что не удалось пригласить тебя пообедать в «Релэ-Плаза».

— Знаю, знаю, моя дорогая, но что поделаешь, такая вот незадача. — Мария-Тереза постучала тросточкой по гипсу и поморщилась.

— Это тебе, — сказала Ники, протягивая ей небольшую коробочку.

— Ники, ну зачем тратиться на подарки?! И все же как это прекрасно — что-то от Шанель.

— Надеюсь, тебе понравится. Я зашла к ним в магазин сегодня утром. Мне сказали, что ты сможешь это обменять, если захочешь.

— Не сомневаюсь, что мне понравится, спасибо. Ну проходи же, не стой на пороге, пойдем сядем, чтобы я смогла рассмотреть твой подарок. Ты такая внимательная, такая добрая, моя крошка.

Они сели в кресла напротив друг друга, и через несколько секунд Мария-Тереза уже открывала коробочку, вытаскивая из нее элегантный красно-белый шелковый шарф. По выражению ее лица было ясно, что он ей понравился. Ники была рада.

— Дорогая, спасибо, как это мило с твоей стороны. — Встав с кресла, Мария-Тереза подошла и поцеловала Ники, а затем сказала: — У меня припасена бутылочка белого вина и немного настоящего деревенского паштета, который ты когда-то так любила.