Помни меня

Я достала из косметички тетрадный листок, в который были завёрнуты деньги. Ручку мне дала бабушка Вилена. Я положила лист на тумбочку и сжала ручку до боли в пальцах. Нужно просто закрыть глаза и отключить сознание. Рука напишет номер сама, нужно только верить. Я подумала о Максиме, его серо-зелёных глазах, в которых всегда светилось обожание, его улыбке, открытой и немного мальчишеской. Выпадаю из реальности, оказавшись на мгновение в его тёплых объятьях, ощущая его родной запах. А потом, когда я вернулась в действительность, больше похожую на страшный сон, передо мной лежал тетрадный листок с коряво выведенными цифрами. Но это определённо был телефонный номер.

– А вы не верили, – торжествуя, произнесла я.

– Я не поняла, она сейчас собирается рандомному человеку звонить? – удивилась Галя, а Даша пожала плечами.

Я радовалась, как ребёнок, что получилось обмануть память. Лишь бы не обмануться самой. Протяжные гудки подтверждали, что такой номер в природе как минимум существует. Вот только на вызов не спешили отвечать. Наконец я услышала голос. Его голос. Уставший, убитый, но такой родной. Сердце болезненно сжалось и на секунду замерло.

– Максим? – я предпочла удостовериться, хотя знала, что это он.

– Да. Слушаю.

Не желая разговаривать при посторонних, я вылетела пулей из палаты, случайно скинув чьё-то полотенце со спинки кровати. В коридоре прижалась спиной к стене, боясь, что ноги меня не удержат, и затараторила в трубку:

– Максим, это я, Марина. Здесь очень плохая связь. Звонок может сорваться в любой момент. Забери меня отсюда, пожалуйста! Я больше не могу здесь оставаться. Я хочу домой. Я так соскучилась по вас, а вы меня не навещаете, – я не сдержалась и зарыдала.

– Девушка, это плохая шутка, – даже не пытаясь скрыть раздражение, почти зло произнёс он.

– Максим! Это же я. Я не пойму, что происходит.

Связь прервалась или он сам нажал отбой, я так и не поняла. Но теперь, когда я услышала его голос, сдаваться не собиралась. Как заведённая набирала номер снова и снова, но телефон отвечал лишь короткими гудками. Зато теперь я знала, что не сошла с ума. Максим действительно существует, как бы ни пытались убедить меня в обратном. Завтра позвоню ему и постараюсь всё объяснить без слёз и нервов. Может быть, у него был сложный день, а из-за моих рыданий в трубку он не понял, кто ему звонит.

Было видно, что соседи по палате ждали моего возвращения, и теперь ловили каждое нечаянное движение, силясь понять, чем увенчалась моя попытка. Они были в замешательстве: на моём зарёванном лице блуждала блаженная улыбка. А они явно были настроены увидеть совсем другое. К моей радости, терзать меня расспросами не стали, и я устроилась на кровати лицом к стене, прячась от любопытных глаз. В груди разливалось приятное тепло: я слышала его голос. Теперь у меня появилась уверенность, что странным вещам, произошедшим со мной, скоро найдётся объяснение, и я окажусь дома с семьёй.

На следующий день я опять позвонила ему. Только тяжёлый вздох свидетельствовал о том, что трубку подняли.

– Максим?

Молчание.

– Максим.

Молчание.

– Я знаю, что ты меня слышишь. Я не могу понять, что происходит. Почему ты так себя ведёшь? Забери меня.

То, что я услышала, на миг выбило меня из колеи, а от его голоса, глухого и надломленного, по коже побежали мурашки.

– Девушка, кто вы? Какие у вас мотивы? Забудьте мой номер, я прошу вас, – он сбросил вызов, оставив меня в полной растерянности.

Я набрала номер снова. Трубку взяли. И на меня тут же обрушился шквал ругательств. Молодой женский голос костерил меня на чём свет стоит:

– Ты думаешь, что это смешно? Или ты мстишь ему за что-то? Хватит издеваться! Прекрати названивать сюда, – единственные цензурные фразы, прозвучавшие в потоке брани.

За грудиной запекло, я медленно съехала по стенке на пол. Уткнув голову в колени и запустив пальцы в волосы, я разревелась в голос. Что со мной не так? Любимый мужчина не узнает меня и даже слышать не хочет. Чужие люди навещают и считают родственницей. Либо я сошла с ума, либо весь мир.

Я вернулась в палату, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. Слёзы уже не текли, в груди предвкушение уступило место опустошённости, а в голове суматошно метались мысли вспугнутыми птицами.

За всё время Максим не навестил меня ни разу. На него это не похоже. Он примчался бы, как только я пришла я в себя. В том, что я слышала по телефону именно его голос, я была уверена на сто процентов. Вот только он почему-то вёл себя так, будто я ему чужая и общался с нескрываемым раздражением. Почему? Почему он так со мной? Я не могла придумать никакого объяснения его поведению. Такого просто не могло случиться ни при каких обстоятельствах. Даже если бы началось землетрясение, смерч или наводнение, он приехал бы ко мне.

Новые «родственники» чудесным образом знали мой размер одежды. В переданном ими смартфоне оказалась моя фотография. Но больше никаких фотографий, кроме Васиной, не было.