Помни меня

Я гашу окурок. Что делать? Слоняться одной вечером – плохая идея. У Робина было достаточно времени. И если он спросит: «Почему не предупредила меня», я же звонила, правда? Это не моя вина.

Порывшись в сумке, я нахожу ключ. Он не был преподнесен мне в коробочке с бантом. На нем брелок «Уэст Хэм», так как он принадлежал Феликсу, брату Робина. Тот явился без приглашения к Робину, когда его отстранили после травмы из «Цирка дю Солей». (Может быть, родители Макни полагали, что воспитывают адвокатов и врачей?)

Робин дал мне ключ после скандала. Я тогда бесконечно звонила в дверной звонок, а он не слышал, так как «Роллинг Стоунз» были включены на полную громкость. В конце концов он открыл дверь и увидел не только свою разгневанную девушку, но и очень сердитого соседа. Сосед сильно страдал от смены часовых поясов, и мои непрерывные попытки достучаться до Робина мешали ему спать. («Разве он не знал, что вы должны прийти?» Робин знал, но мне было стыдно в этом признаться. Особенно человеку, который не спал тридцать два часа.)

– Мне жаль, что вы не смогли получить удовлетворение. Не всегда можно получить то, что хочешь. Вы хотели покрасить мою красную дверь в черный цвет? – спросил Робин, в конце концов появившись на пороге.

– Вот придурок, – сказал сосед.

Когда Робин дал мне ключ, я спросила, в каких случаях им пользоваться? Робин ответил: «В любое время, когда тебе захочется открыть дверь. Ведь для этого они и предназначены, не так ли?»

Итак, он сам это сказал.

5

Постучав в дверь и не получив ответа, я с громким щелчком поворачиваю ключ в замке. Дверь открывается, и передо мной открывается вид на гламурную холостяцкую берлогу. Как всегда, оглушительно гремит музыка. (Робин уже заводил ее на этой неделе: «Это новая Сент-Винсент, совсем недурно. И не столь важно, но у нее задница, как два шоколадных яйца, обтянутых атласной перчаткой».)

Робина нигде не видно. Я зову:

– Робин? Робин…

Никакого ответа. Наверное, стерео меня заглушает. Сейчас он, несомненно, выкладывает на кухне вафли и бургеры.

Прохожу дальше, но Робина все не видно. Правда, я замечаю на диване брошенный синий пакет. Его содержимое льется на подушки – это мороженое. «Вермонстер»[24]. Надо бы положить его в морозилку, но сначала все же лучше поздороваться.

Я прохожу на кухню, но там тоже никого нет.

Тогда я вытягиваю шею, чтобы взглянуть на кровать на антресолях. Я уже собираюсь снова позвать: «Робин», но слышу какие-то странные звуки. Они явно не имеют отношения к звуковой дорожке стерео.

Оох ууф

Аааах-ооо

Нет… нет… о господии, да

Я застываю. Меня бросает в жар и одновременно в холод. Действительно ли я это слышала? Возможно ли это? Происходит ли это на самом деле? Нет, этого не может быть. Такое случается с другими людьми, но не со мной. Это забавное недоразумение, и все закончится сценкой, которую сейчас разыграет Робин: как его девушка зашла к нему, когда он занимался йогой.

Сент-Винсент снова слегка затихает, и на этот раз я слышу:

Ооо АХ

Тебе ведь это нравится, да, скажи, что тебе нравится.

Эта фраза мне знакома. Пошатнувшись, я чувствую позыв к рвоте. Я стою неподвижно, а ритмичная качка на заднем плане продолжается. Теперь уже нет никаких сомнений насчет того, что именно происходит на кровати.

Я не могу смотреть, но не могу и не смотреть. Сосредоточившись на том, чтобы унять дрожь в руках, я на цыпочках иду к металлической лестнице и поднимаюсь на антресоли. Я осторожно ступаю, так как на мне сапожки на каблуках. Мне и в лучшие времена не нравилась эта лестница, когда приходилось спускаться ночью под хмельком в туалет. Как в «Хрустальном лабиринте»[25].

Моя голова показывается над антресолями, потные руки вцепились в алюминиевые перила.

Я вижу, как на большой низкой кровати голый зад Робина поднимается и опускается, словно поршень. Пара тощих белых женских ног обхватила его с двух сторон. Не может быть! Это отвратительно. Господи, неужели мы вот так выглядим, когда занимаемся этим?

До чего же это странно: видеть так близко двух людей, занимающихся сексом, видеть в реальной жизни. Ты же сама этим занималась, ты достаточно насмотрелась на эротические сцены на экране. Да, но быть зрителем, когда половой акт совершается в квартире? Совершенный сюр. Я все еще не совсем верю своим глазам.

И не могу не сравнивать. Это происходит гораздо более шумно и неистово, чем у нас. Происходило.

Сделай это Робин сделай это я люблю тебя ааааааххх

Лу. Говори. Непристойности.

Эти слова разделяет «пунктуация» – новый толчок. И вдруг, еще не приняв решения объявить о своем присутствии, я рявкаю:

– КАКОГО ХРЕНА?!

Оба тела дергаются – это шок от того, что я присоединилась к разговору. Робин пытается слезть с женщины и одновременно обернуться – и в результате падает с кровати.