Помни меня (ЛП)

Мигель прожевал и уставился на него. Строгий взгляд его глубоких карих глаз напомнил Мэддоксу Габи. — Чем ты занимаешься, Мэд? Это реально нормально, если я буду звать тебя Мэд?

— Конечно. Я водопроводчик. Так же, как твой дедушка.

— С твоей бандой байкеров? Отступниками?

Мэддокс нахмурился. Так значит, малыш все-таки слышал парочку вещей о нём. Может быть, Священник что-то рассказывал, а может и нет.

— Это клуб, Мигель. Братство.

— Но у тебя есть брат. Мой папа — твой брат.

Мэд выкурил сигарету и быстро закурил другую. Он чувствовал, что его напряжение растет, но не хотел слишком много говорить мальчику. Это было не для его ушей.

— Так и есть. Но мы не можем выбирать родных братьев. Однако мы вольны выбирать людей, с которыми идем по жизни.

Мигель перемешал кашу. — У меня вообще нет братьев. У меня есть двоюродные братья, но это не то, — его голос стал приглушенным и задумчивым, — если бы у меня был брат, он был бы моим лучшим другом.

Мэд спрыгнул со стойки и взъерошил черные волосы племянника.

— У тебя будет возможность выбрать братьев. Жизнь еще не закончилась, Мигель.

Тихий стон из комнаты Священника напомнил Мэддоксу, что, по крайней мере, жизнь одного человека действительно почти закончена. Он поспешил в комнату, но его отец просто перевернулся на бок и опять уснул. Мэддокс слегка укрыл его плечи простыней и устроился в металлическом складном стуле рядом с кроватью. Он захотел вспомнить имена тех людей, с которыми был связан Священник. Он их до сих пор мог назвать. Хотя так много лет прошло. Он не знал, был ли еще жив хоть кто-то из них.

Посидев немного и послушав жестокий отсчет минут настенными часами, Мэд вздохнул и вернулся на кухню. Удивительно, Габриэла стояла перед раковиной. Ее взгляд быстренько прошелся по нему, и он был рад, что все еще в одних боксерах. Она отвернулась, скрестив руки на груди, и он улыбнулся, дотянувшись до кофейной чашки над её головой.

— Я не слышал, чтобы ты стучала, — небрежно сказал он, заметив, как она старалась не смотреть на него.

— Я не стучала, — сказала она, отступая на шаг. — Я боялась, что ты все еще спишь. Мигель, что ты ешь?

— Сахар, — улыбнулся парень. Мэд подмигнул ему.

Габи нахмурилась. — Я же сказала, что приду пораньше. Почему ты не одет?

Мэддокс наполнил кофейник водой. — Я могу одеваться или не одеваться, когда я хочу.

— Блин, я не с тобой разговариваю!

— Почему, черт возьми, ты кричишь, Габс?

Она закрыла глаза и тихо выругалась. А потом встряхнула головой и рассмеялась. Глаза Мигеля бегали от матери к дяде. Мэд был уверен, что малыш заинтригован.

Именно тогда открылась входная дверь, и вошел Дженсен со значительно более ясным взглядом, чем когда Мэд кидал его в машину к жене, накануне вечером. Он остановился и уставился на Мэда, заметив отсутствие его одежды.

— Господи, что, черт возьми, не так со всеми? Мой член выглядывает или что-то другое? — проворчал Мэддокс, глядя вниз.

Дженсен на самом деле даже немного улыбнулся, в то время как Габи с раздражением выдохнула сквозь зубы.

— Ты работаешь сегодня? — спросил он Дженсена, плавно меняя тему.

Брат рассеянно кивнул. — Попозже. Я сначала хотел побыть немного здесь.

Мигель выпрыгнул из своего кресла и побежал к отцу, повиснув на нем. — Можешь взять меня в поход, пап?

— Мигель, — предупредила Габи.

Лицо Дженсена помрачнело, когда он взглянул на колено, которое создавало очевидные трудности. Мэддокс задумался, насколько боль усугублялась постоянным потоком алкоголя, вливающегося ему в глотку. Алкоголь, конечно, не мог помогать.

— Не сейчас, сынок.

Мигель был удручен. — Я забыл, — сказал он тихо, закусывая губу.

Мэддокс не хотел видеть малыша разочарованным. И как ни странно, ему не нравилось быть свидетелем несостоятельности Дженсена. — Слушай, я возьму его на час или два. Я не против.

Дженсен поднял бровь, смотря на Габи. Она была недовольна, но потом заметила, как загорелись глаза ее сына от идеи провести больше времени со своим дядей.

— Хорошо, — вздохнула она. — Но я в таком случае тоже иду. Не можете же вы, ребята, скакать по горам со всеми этими зияющими шахтами.

Мэд стал обороняться: — Я лучше знаю, куда можно вести ребенка по горам.

Дженсен заулыбался. — Мы ходили туда детьми, — сказал он.

Мэддокс поймал взгляд брата: — Я помню, — сказал он тихо. Действительно, он помнил. Это было в день, когда Дженсен был его непобедимым старшим братом, доказавший свое право, чтобы ему подражали и восхищались. — Это было давным-давно, — он не хотел говорить, что прошлое настолько невыносимо. В комнате появилась неуютная меланхолия, которая быстро исчезла, когда Мигель издал победный клич и побежал в спальню одеваться.

Габи бросила на Мэддокса уничтожающий взгляд, но он почувствовал, что это для видимости. Она не сердилась. — Ты собираешься одеться, ведь так?

Мэддокс Маклеод усмехнулся. — К сожалению для тебя, сладкий ротик, — он выпил чашку кофе в два глотка и пошел в душ. Он знал, что она провожала его взглядом.

***