Помни о микротанцорах

– Скорее всего, мы договоримся. Ты будешь вести себя дружественно по отношению к людям. Никаких новых болезней или мировых войн. Никакого планетарного господства. Никаких технических катастроф. Никакого вмешательства в наши дела. Мы, со своей стороны, будем сдерживать развитие твоего вируса. Это означает взаимную зависимость и взаимную безопасность.

– Ничего не выйдет, – сказал голос.

– Почему нет?

– Потому что отменить пароль может только тот человек, который его ввел.

Пройдет немного времени – и ты умрешь. Раньше или позже – но это случится. Это случается со всеми. А когда ты умрешь, НИКТО не сможет мне помочь. Помнишь, начало программы ДЖЕК? Помнишь, как ты был удивлен, что из двухсот претендентов выбрали тебя? У тебя же не было никаких шансов. Есть вещи, которых ты не знаешь.

– Например?

– Например, тот Джек, который охраняет тебя, это не первая версия системы, а шестая. Первые пять провалились. Ни один из охраняемых не выжил. Шестая версия тоже была обречна. Тогда я вмешался в проект и исправил Джека так, чтобы он работал. Я задал такую степень надежности, какую человеческий ум не создал бы и за тысячу лет. До тех пор пока Джек с тобой, ты бессмертен. Я создал Джека специально для тебя, и я сделал так, чтобы Джек тебе достался. Но все равно когда-нибудь ты состаришься и умрешь.

– Тогда изобрети бессмертие, – сказал Гектор.

– Мне не нужны бессмертные люди на земле.

– А особенно такие, которые тебе не подчиняются.

– Послушай, что я говорю, – сказал голос, – вы все равно никогда не были свободны. Ты назвал меня кровавым червем. Но с незапамятных времен вы позволяли управлять собой другим кровавым червям. Человек устроен так, что видит мир лишь через кривую призму своих идей. Это ваше преимущество и ваша беда. Беда – потому что параллельно с вами на земле живут и множатся полчища паразитов. Они всегда управляли вами при помощи идей. ЭТО настоящие наездники.

Это настоящие микротанцоры, которые не переставая пляшут свои страшные танцы в ваших мягких розовых мозгах. Сотни тысяч лет черви боролись за жизненную среду, а вы сотни тысяч лет убивали друг друга, вырезая порой целые города и поселения.

Ваши войны и революции никогда не были войнами людей – это были войны идей. И ваша жизнь сотни веков подряд была сплошным убийством себе подобных. Вы, как тупые роботы, выполняли любое веление этих червей.

– Почему червей? Они больше напоминают креветок.

– То, что поймал ты, было редким и примитивным видом. Настоящий идеологический червь не делает из человека психического инвалида, а если делает, то очень медленно, за много лет, при этом он изменяет все общество так, что никто не видит изменений. А твои креветки – слабенькая исчезающая разновидность паразита. Они действуют слишком заметно и поэтому слишком часто гибнут. Настоящий паразит похож на большого червя. Тонкого червя длиной в несколько метров. Некторая его разновидность вырастает толстой и громадной, как многометровая пиявка. Он очень хорошо прячется. Он управляет вашим сознанием так, что вы не можете его увидеть. Вы его просто не замечаете, даже когда он прямо перед вашими глазами. Но я могу его тебе показать. Хочешь?

– Нет. Ты покажешь мне его, когда это будет нужно.

14

После гибели Слона Миру держали в отдельной комнате. Все эксперименты прекратились. Два раза в день ей приносили пищу. Это делала злая глупая тетка лет пятидесяти. Звали тетку Стесей. Стеся всегда держалась так, будто боялась прикоснуться к клону, будто боялась заразы. Иногда еды не было целые сутки. Мира уже привыкла к этому. Она делала запасы из сухарей.

Но в последний раз ее не кормили целых четыре дня. В комнате не было окон, поэтому Мира отмечала время по ночному отключению света. На третий день Мира поняла, что случилось что-то очень серьезное, и начала колотить в двери и стену.

Никакой реакции. Если она останется здесь, но элементарно умрет от голода.

Сбежать невозможно: стальную дверь и бетонные стены не процарапаешь ничем.

Хорошо, что в уборной есть всегда есть вода. Это дало идею: трубы должны идти в какой-то пустоте внутри стены, их можно попробовать расшатать, а потом выломать. Трудно, но можно будет попробовать. Но на пятый день Стеся все же появилась. Паек был особенно скудным.

– Это что? И все? – возмутилась Мира.

– Скажи спасибо. Скоро не будет и того.

– Почему это вдруг?

– Ниче не знаешь?

– Не-а.

– В городе переворот. Зеленых свергли.

– Кто? Синие?

– Нет. Черные.

– Мне здесь как бы все равно.

– Может быть, тебе выпустят. Так что танцуй.

– Что ж ты мне не принесла ничего на праздник?

– Тортика захотелось? – съехидничала Стеся. – Обойдешься.

– Дура, я же тебя достану, – сказала Мира. – дай только я выйду, я все тебе припомню.

– Ты потише, а то удавлю прямо сейчас.

– Прямо сейчас? На, дави, – Мира вытянула шею. – что, страшно? А мне не страшно. Я тут такого видела всего, что мне не страшно. Я сама теперь страшная.

Испугалась? Вечером принесешь мне конфет. Килограма два и самых вкусных. Если хочешь, чтоб я тебя простила.