Помни войну

Превосходные оптические и передающие приборы расширяют границы и, следовательно, усиливают действия физических качеств. Процесс выполнения разведки изменился поэтому в том, что наблюдение за неприятельскими силами может быть вынесено на большую дистанцию от главных сил флота разведчика, чем это было возможно раньше, и что сведения, добытые о неприятеле, могут быть гораздо скорее переданы. Из этого прямо следует, что разведка может иметь место гораздо дальше от флага главнокомандующего, чем казалось возможным несколько лет тому назад...»

Описывая содержание разведывательной деятельности в море, адмирал Сайприан Бридж негласно дискуссирует с русским флотоводцем только в одном вопросе. Если вице-адмирал Макаров разрешал командирам разведывательных отрядов миноносцев вступать в бой с равным неприятелем, то англичанин такое не советует. Более того, он считает, что «боевая работа» не для морской разведки ввиду ее удаленности от главных сил своего флота.

...Русский флотоводец продолжал вести тактику активной обороны морской крепости. «Ворота» порт-артурской гавани раскрывались и днем и ночью. Разведка миноносцами велась на всех возможных подступах к Ляодуну. Больше становилось береговых батарей и сигнально-наблюдательных постов. Спешно ремонтировались поврежденные броненосные корабли, вступление в строй любого из них заметно усиливало бы мощь русской эскадры.

Тем временем Соединенный флот Страны восходящего солнца продолжал ближнюю блокаду русской морской крепости, демонстрируя одним видом свое превосходство. Однако для победной войны на море такого было мало. Макаровская эскадра всякий час могла оказаться на просторах Желтого моря. В морском же сражении одному Богу было известно, на чью сторону перевесит победная чаша весов. В войнах в море не всегда побеждали числом вымпелов.

Из Токио командующего Соединенным флотом адмирала Хейхатиро Того постоянно торопили:

— Доложите обстановку в Желтом море...

— Доложите ваши действия у Порт-Артура...

— Армия микадо готова к погрузке на десантные суда. Обеспечьте их безопасность...

Адмирал Хейхатиро Того, все неприятельское командование понимало: сухопутная армия священного микадо, начавшая вторжение из Кореи в Маньчжурию, целиком зависела от флота. В противном случае ее действия на континенте выглядели весьма проблематично и, что вполне возможно, трагично.

Японии в войне с Россией требовалось безраздельное господство на море, в крайнем случае — на путях с островов к Квантунскому полуострову. Но для этого надо было надежно закрыть порт-артурскую эскадру в крепостной гавани.

Не хуже японцев осознавал сложившуюся ситуацию и Макаров. Главный корень зла он видел в низкой мобильности флотских сил. Не один раз адмирал размышлял над тем, как броненосной эскадре выйти из гавани в любой час дня и ночи, если такое потребуется незамедлительно? Как пройти ей через один-единственный узкий и неглубокий выход?

Степан Осипович пришел к выводу, что замеры глубин в гавани в свое время были проведены халатно. Он приказал провести самые тщательные промеры выхода из гавани на внешний рейд. Результаты были поразительны. Оказалось, что при точном и осторожном движении даже эскадренные броненосцы могут пройти из гавани в самую низкую воду.

Результат промеров глубин «порт-артурских ворот» мог быть сравним с гидрографическим открытием. Не случайно донесение о его результатах наделало в Морском министерстве настоящий переполох, а карты северной части Желтого моря претерпели «глубинные изменения».

Командиры кораблей порт-артурской эскадры, особенно броненосных судов, после услышанного об истинных глубинах входа во внутреннюю гавань долго возмущались:

— Как так? Строить морскую крепость и не знать о ее воротах?

— Чтобы открыть броненосцам вход и выход, потребовался приезд адмирала Макарова! А что же делала столько лет гидрографическая служба флота?

— Да, сюрприз приготовил Степан Осипович для японцев. Адмирал Того может и не поверить в такое шпионское донесение.

— Поверит, да еще как.

Чтобы поразить своего противника, русская броненосная эскадра в «неурочное» время незамедлительно вышла на внешний рейд. На японцев такое подействовало сразу. Уже после войны специальная историческая комиссия по описанию ее хода, изучив источники противной стороны, констатировала следующий факт — первый же выход порт-артурской эскадры в «неположенное» время морского отлива произвел «ошеломляющее впечатление на неприятеля».

Можно отметить и другое. Появление русских броненосцев на внешнем рейде крепости в пик отлива заставил флотоводца Хейхатиро Того «поломать голову» над случившимся. Японская разведка доносила из Порт-Артура не один год, что во время отлива из гавани могут выйти в открытое море разве только миноносцы. И то с известной осторожностью.