Помни войну

Среди японских шпионов в Порт-Артуре долгое время успешно работал старый китаец Ли. Его вставные золотые зубы служили для переноски донесений. С помощью лупы Ли записывал полученные сведения и рисовал кроки (участки) местности на мельчайших кусочках пергаментной ткани, после чего скатывал их в шарики величиной не более булавочной головки и прятал под коронку, которая заделывалась воском.

Китаец Ли был пойман во время неожиданной для него облавы в Порт-Артуре. Содержание вставных полых зубов было обнаружено совершенно случайно.

Много японских шпионов оказалось среди переводчиков — китайцев и корейцев, работавших в местной маньчжурской администрации.

В японской армии и на флоте было немало людей, хорошо знакомых с Россией. Так, к примеру, начальник разведывательного отдела 1-й армии полковник Хагино прожил в России семь лет, а начальник штаба маршала Ивао Оямы — главного неприятельского штаба в войну — генерал Кодама долгое время проживал в Амурской области.

Его считают автором токийского плана войны с Российской империей. Кодама получил прозвище «генерала-топора» за свое крылатое высказывание:

— В политике, как и в битве, острый топор лучше тупого кинжала...

Японский шпионаж против России не ограничивался только пределами Дальнего Востока и Забайкалья. Он активно проводился и в европейской части страны. Так, кадровый морской офицер Ясуносуки Ямомото долгое время служил поваром в Одессе, собирая сведения о русской Черноморской эскадре.

В сентябре 1904 года в Санкт-Петербурге были арестованы японцы — мелкие служащие одной пароходной компании — Кензо Камакура и Сейко Акиоши. Оба приняли православие, активно посещали церковь, а Камакура предполагал даже обвенчаться со своей русской невестой. Лишь после ареста выяснилось, что под маской служащих скрывались кадровые морские офицеры, собиравшие информацию о Балтийском флоте.

Или такой факт. Военно-морским атташе Японии в России до 1901 года был опытный разведчик Хиросо, свободно владевший русским языком. Именно его адмирал Хейхатиро Того активно использовал при подготовке к войне на море.

Успехи японской разведки в те предвоенные годы во многом объяснялись поразительной беспечностью царских властей в отношении вероятного противника Российской империи.

Всего лишь один пример. Петербургские заводы, исполнявшие заказы флота (Путиловский, Балтийский, Франко-Русский, Невский и Канонерский), имели немало производственных секретов, до которых были допущены японцы. Это происходило в результате решения Адмиралтейства, желавшего запугать японцев ускоренной работой верфей. Те, нисколько не испугавшись, сразу же выяснили, в какой стадии строительства находятся лучшие русские броненосцы типа «Бородино», точно рассчитав время их боевой готовности после спуска на воду.

Конечно, бдительность русских солдат, матросов, офицеров, пограничной стражи, чинов военной жандармерии — особенно с началом войны — поставила серьезный заслон на путях действия вражеской разведки. Да и русская контрразведка не дремала. Но все-таки эффективность работы шпионов противника в Маньчжурии и Порт-Артуре была, вне сомнений, высокой.

Надо заметить, что японцы, у которых разведка была поставлена идеально, тщательно следили за продвижением командного состава русской армии и флота на основании официальных документов. Конечно, они не допускали и мысли о возможности в них каких-либо ошибок или пропусков.

Известно, что при переписи сдавшихся в Порт-Артуре гарнизонных войск произошел такой забавный случай:

— Полковник Ирман.

Японский офицер, заглянув в свои списки, заявил:

— Вы ошибаетесь, такого полковника нет.

— Как нет? Да это — я сам!

— Простите. Но должен вас поправить — вы генерал-майор.

— Впервые слышу о своем производстве в генеральский чин.

— Вы произведены одним из последних приказов, который, вероятно, до вас не дошел. В ближайшие дни поспешу сообщить вам, от какого числа и за каким номером приказ о вас. Сейчас, к сожалению, у меня нет его под руками.

— Благодарю за приятное известие...

Командир японского эскадренного миноносца Нирутака писал среди прочего в своем дневнике:

«Недавно в Порт-Артуре опять был наш шпион, штабной офицер. Мы посылаем их туда уже давно. Этот офицер говорит, что русские и не помышляют о войне...

Я думаю, что русские и в мыслях не имеют, что мы уже начинаем. Я слышал в Сасебо, что мы не будем заранее объявлять войну, так как это совершенно непонятный, глупый европейский обычай».

И дальше:

«Перед адмиралом (Хейхатиро Того. — А. Ш.) лежала карта Желтого моря и специальная карта Порт-Артура. Мы все сидели вокруг стола, и штабной офицер дал каждому из нас план рейда и гавани Порт-Артура, на котором было подробно указано все положение русской эскадры и место каждого корабля...

Адмирал сказал нам... приблизительно следующее:

«Господа!..