Помни войну

— Каким образом? Ведь там невесть какой глубины надо рыть колодцы. А доберешься ли до воды — одному Богу известно.

— Я предлагаю превратить мои паровые катера в опреснители морской воды. И другая польза будет. Катерные команды перестанут бездельничать.

— Прекрасно. На такое дело сегодня же будет мой приказ как начальника экспедиции...

Действительно, проблему с питьевой водой в Красноводске удалось решить. Макаровские катера со своими паровыми машинами стали эффективными опреснителями. Морская вода была за бортом, потребители произведенного «продукта» — на портовом причале. Теперь экипажам катеров не приходилось сутками слоняться без дела.

Макаров по просьбе начальника Ахал-Текинской экспедиции сформировал батарею из морских скорострельных орудий. Ею командовал капитан 1-го ранга Шеман. Из 28 ее моряков-артиллеристов 25 человек стали Георгиевскими кавалерами, будучи награждены за воинскую доблесть Знаками отличия военного ордена Святого Георгия (или, как тогда называли эту почетнейшую награду, Георгиевскими крестами).

Перед штурмом крепости Геок-Тепе, на полную блокаду которой у генерал-лейтенанта Скобелева не было сил, состоялась беседа его со помощником по морской части. Разговор шел о воинской доблести, храбрости, мужестве, то есть о тех чертах воина, которые зачастую решают победу на поле брани и помогают выходить из смертельных ситуаций:

— Степан Осипович, еще в шипкинский период турецкой войны мы, армейцы, восхищались минными атаками на Черном море. Как вел в бою экипаж вашего парохода? Очень интересно слышать это из ваших уст.

— Дело все, Михаил Дмитриевич, в личной храбрости каждого бойца в отдельности. Так мы и добывали победу в минных атаках на турецкие броненосцы.

— А я, скажем, мог бы отличиться на минном катере?

— Вне всякого сомнения. Я представляю, что сделали бы вы, никогда не знавший чувства страха.

— Вы ошибаетесь, Степан Осипович, если думаете, что есть люди совершенно без страха. Я в это не верю и думаю, что всякий человек в одном случае беззаветно храбр, в другом труслив.

— Вы так действительно считаете?

— Да. У человека с достаточно сильной волей хватит самообладания, чтобы побороть в себе чувство страха. Но я сам помню, как лежал в канаве и не смел приподнять голову, ибо мне казалось, что надо мной сплошная туча пуль.

— И как же вы вышли из такого положения, если можно сказать откровенно?

— Откровенность, пожалуйста. Через несколько минут я поборол в себе это чувство страха и, чтобы наказать себя, пошел в еще больший огонь. Но когда лежал в канаве, я был самый жалкий трус.

— В это мне, Михаил Дмитриевич, невозможно поверить.

— Почему же?

— Когда я на «Константине» перевозил войска после войны, то не раз беседовал с солдатами и офицерами, которые бывали под вашим командованием. Они мне рассказывали о вас совсем иное, что я сейчас услышал от вас.

— Так что же говорили о своем генерале мои бойцы?

— Они говорили, что чем больше опасности было на войне, тем наш Скобелев казался веселее. Так они понимали вашу храбрость, Михаил Дмитриевич.

— Пожалуй, солдатам их генерал действительно виднее на войне. Он же тоже солдат, только в высоком звании.

— А вам приходилось посылать людей на верную смерть?

— Наверное, да. Совсем недавно, будучи проездом из столицы в Москве, ко мне обратилась с упреками мать одного поручика, убитого на передовых постах.

— И что вы ответили матери погибшего офицера?

— Я сказал ей: сударыня, ваш сын удостоился высшей награды, которую может желать для себя военный человек. Он был убит в бою, — лучшей награды я для себя никогда не желал.

— Что эта женщина?

— Она ушла от меня вся в слезах. Материнскому горю помочь нельзя даже пожизненной пенсией от имени государя. Такое не забывается...

Макаров со свойственной ему энергией исследует форватер реки Атрек. История этого события в истории Ахалтекинской экспедиции такова. Скобелев делал все, чтобы попытаться найти обходные пути к местам проживания воинственного и свободолюбивого туркменского племени теке, которое, как за крепостной стеной, укрывалось за песками безводной пустыни. Такую задачу Михаил Дмитриевич поставил и своему помощнику по морской части.

Поскольку обстоятельной и достоверной карты Закаспийского края не имелось, то Макарова заинтересовала река Атрек — мелководная и извилистая, впадающая в Каспийское море на границе современных Ирана и Туркменистана. Высказывалось предположение, что по ней можно было доставлять грузы русским экспедиционным войскам.

Опросы местных жителей достоверной информации не дали, поскольку по Атреку они не плавали. Капитан 2-го ранга, собрав надежную команду, взяв паровой катер и две легкие, но вместительные плоскодонные лодки — «киржимы», двинулся вверх по реке, где еще не ходила ни одна лодка.

Исследование Атрека проходило под изумленные взоры местных жителей, которые вели полукочевой образ жизни. Река оказалась местами настолько мелководной, что тяжелый катер приходилось волочить по дну, поставив его на полозья, наскоро сколоченные из досок. Эту работу выполняли не только лошади и верблюды, но и люди.