Помни время шипов

– Похоже, попало в кого-то из зенитчиков, мимо которых мы проезжали, – говорит унтер-офицер Винтер, также запрыгнувший в нашу воронку. – Пошли, нам надо двигаться дальше! Мы снова садимся в машину.

Санитар объясняет, что «сталинский орган» – это совсем примитивная ракетная установка, смонтированная на платформе грузовика. Ракеты просто ставятся на направляющие вроде рельс и запускаются электрическим способом. Точности у них нет никакой, зато Иван с их помощью может очень кучно накрыть одновременно большую площадь, и горе тому, кто окажется в месте обстрела без укрытия. Теперь мы едем очень осторожно. Во многих местах дорогу хоть как-то расчистили, чтобы по ней можно было проехать сквозь развалины. Встречаем другие машины, люди в которых, занимаются тем же, что и мы. Многие грузят на машины раненых и убитых. Это можно делать только по ночам, чтобы русские их не видели. Но русские знают об этом и обстреливают эту большую часть города из артиллерии и другого тяжелого оружия. В воздухе постоянно находится несколько «швейных машинок». Мы иногда видим эти бипланы, они четко вырисовываются на фоне освещенного огнем пожаров неба. Снизу взлетают осветительные ракеты, перед нами стрекочут пулеметы. Я по звуку слышу, что стреляют русские. Время от времени разрываются несколько ручных гранат, мы слышим крики и прячемся где-то среди развалин. Унтер-офицер Винтер исчезает за остатками стены и через несколько минут возвращается: – Наши находятся примерно на том же участке, где они были вчера, – говорит он. Мы попробуем подобраться к ним как можно ближе, и потом разгрузимся.

Машины снова движутся медленно и осторожно. Я вижу два сожженных русских танка Т-34. Мы наталкиваемся на большое полуразрушенное здание, очевидно, бывший заводской корпус. На фоне отсвета пожаров тень поднимающейся вверх высокой дымовой трубы похожа на угрожающе поднятый в небо палец. Мы останавливаемся сбоку.

Пока мы разгружаемся, русские тяжелые пушки начинают стрелять как раз туда, куда мы хотели попасть. И в нашей близости тоже начинают падать снаряды. Высокий язык пламени показывает нам, что в какую-то машину попали. Там вспыхивает также яркий огонь, наверное, склад с горючим или что-то вроде того. Мы еще ждем, но мы готовы двигаться дальше.

Огонь на некоторое время прекращается, и мы продолжаем. Мы с Кюппером тащим три овальных бачка с едой, крышки их сверху завинчены. У каждого в одной руке по маленькому бачку, а один большой мы тянем вдвоем. Мы следуем за Винтером, санитаром и одним из водителей, которые тоже нагружены ящиками с боеприпасами и холодными пайками. Другой водитель охраняет машины. Перед нами воронки от взрывов, каменные обломки, груды мусора. При каждом разрыве снаряда у меня по телу пробегают мурашки. Мы передвигаемся зигзагом, переползаем через камни и балки, спотыкаемся, лежим на земле, поднимаемся и снова бежим. – Держитесь вместе! – кряхтит Винтер.

Он сидит на упавшей стальной опоре и тяжело дышит. Мы все пытаемся подавить приступы кашля в глотке. Ветер несет нам в лицо цементную пыль от одного из попаданий. От густого дыма от полузатухшего пожара слезятся глаза. В свете огня я вижу бегущих людей, взрываются несколько ручных гранат. Мы прижимаемся плотнее к земле и ждем. Мои нервы вибрируют, страх становится все сильнее, перехватывая горло. Кюппер лежит рядом со мной и тяжело дышит. В сверкающем свете огня его лицо похоже на искаженную гримасу. Несколько человек, пригибаясь, пробегают мимо нас. Винтер встает и о чем-то спрашивает их. Я замечаю по форме, что один из них офицер.

– Нам нужно пройти немного дальше направо, – сообщает нам затем Винтер. – Пару часов назад они выбили Ивана из этого места. Теперь тут опасно, потому что русские хотят вернуть его себе.

Мы осторожно ползем вперед и вскоре оказываемся на открытом пространстве. Земля перепахана воронками, вокруг куски бетона, из которых торчат прутья арматуры. По всей видимости, здесь раньше был бункер, уничтоженный нашими бомбами. С другой стороны от нас над развалинами высится длинная стена. Три столба еще стоят вертикально. – Они должны быть где-то здесь, – говорит Винтер и показывает на стену.

Дальше нам не пройти. Иван как сумасшедший обстреливает и так перекопанный взрывами участок земли, через который нам нужно пройти. Неужели нас уже заметили? Мы лежим за бетонными глыбами, но снаряды падают так близко от нас, что я чувствую кожей лица жар, а мышцы на моей спине снова судорожно сокращаются. Перед нами в небо взлетают сигнальные ракеты, слышны пулеметные очереди и залпы винтовок. Неужели Иван снова атакует?

Стрельба постепенно смолкает. – К стене, быстрее! – негромко кричит Винтер.

Бежим через завалы битого кирпича и обломков железа. Мы никого не видим. Проскальзываем мимо стены и оказываемся перед входом в подвал. – Кто вы? – доносится к нам голос из темноты. – Провизия и боеприпасы, – отвечает Винтер, вставший на колени перед нами. – Здорово, приятель, у нас уже давно пусто в брюхе. Заходи!