Помнишь ли ты, Анаис?

– Милый, мы с тобой покупали массу вещей, которых у нее не было.

– Ты права… но все, что она продавала, было у нас.

– Как и у миллионов других родителей… Что ты хочешь доказать, Габи?

– Ничего… абсолютно ничего. Ты затащила меня на ярмарку… Я просто говорю, что это поразительно!

Мюгетта уже не слушает. Расположилась на диване и уткнулась в нового Жиля Легардинье[19]. Детективы, тайны, расследования моя жена терпеть не может.

Я не унимаюсь, беру другую фотографию:

– А лошадка-качалка? Моя мать подарила ее Полине, когда та родилась. Вспомни, это штучная вещица, сделана на заказ ее знакомым столяром. Такую нельзя было купить в супермаркете.

Мюгетта покорно поднимает глаза от книги – так ведут себя с не в меру надоедливым ребенком.

– Да, милый, но эта лошадка почти сгнила на чердаке. Когда мы затеяли генеральную уборку, ты пустил ее на дрова.

– Уверена?

– Абсолютно. Ты аккуратно отвинтил все, что не горит, остальное распилил, а уж куда потом все делось, тебе видней.

Теперь я смутно припоминаю этот эпизод. Но ни за что не признаюсь Мюгетте, разве что попутно выдвину гипотезу: кто-то мог стибрить части лошадки и собрать ее заново.

Я продолжаю рассматривать снимки в поисках новых доводов. Мюгетта тихонько закрывает книгу и роняет фразу, которая меня добивает:

– Боюсь, коктейль из уголовной хроники ударил тебе в голову.

Нет, Мюгетта!

Только не этот аргумент!

Не подлый удар ниже пояса!

Мюгетта в очередной раз пеняет на мою страсть. Напоминает, до какой степени я изменился. Самоизолировался от реального мира. Этот наш единственный и вечный повод для ссор.

Хотите пример? Я знаю, нет ничего хуже, чем оказаться меж двух огней, когда ссорятся двое близких людей, но хочу, чтобы вы поняли. Через месяц у нас серебряный юбилей, двадцать пять лет совместной жизни. Мюгетта хотела поехать на неделю в Венецию, где мы были в свадебном путешествии, но на мне висит окаянный второй том нормандских тайн.

«Поедем позже, милая, – пообещал я однажды вечером. – Сразу как закончу книгу. Мы с тобой прожили двадцать пять лет, что изменят три месяца?» Компромиссное решение? Но Мюгетта хлопнула дверью и закрылась в кухне, а я ушел к себе в кабинет.

На сей раз я остался в гостиной. Переживаю. Пережевываю. Мюгетта валит все в одну кучу. Каким боком это совпадение касается моих расследований почти забытых преступлений? Просто-напросто, если рассуждать здраво, напрашивается однозначный вывод: вероятность того, что одни и те же вещи могли оказаться в двух разных домах, равна нулю.

Я встаю и заявляю победным тоном:

– Придется с этим разобраться!

Мюгетта хохочет, но ее рассмешил не я – Легардинье.

– Большинство этих вещей мы не выбрасывали. Достаточно их найти, и все станет ясно, – добавляю я решительно.

Комментарий Мюгетты

До чего же ты хорош, когда кипятишься, милый. Ссориться в тысячу раз лучше, чем дуться и молчать, каждый в своем углу. Я предпочту хлопающую дверь двери закрытой. Периодические грозы – вечно умеренному климату.

Я прекрасно знаю, что гондолы и Гранд-канале никуда не денутся и в сентябре. Но ты бы обиделся, не прояви я нетерпения, правда?

Что до всего остального, повторю твои слова, дорогой: пиши жалобу на себя!

4

– Добрый день, мадам, позвольте представиться: Габриэль Эспинас, автор «Преступлений под яблонями». Вы… Возможно, вы помните, пару лет назад я работал с документами из муниципального архива.

Секретарша мэрии смотрит с недоверием.

– Вот как?

Определенно, она не из числа моих «верных читательниц».

– Сегодня мне нужна совсем простая справка – фамилии участников ярмарки-от-всех в прошлое воскресенье.

– Зачем они вам понадобились?

Надо попытаться произвести впечатление на должностное лицо.

– Гм… Ну, скажем так… Это важно для одного из моих расследований… Дело довольно конфиденциальное…

Я кладу на стойку экземпляр моего бестселлера в красно-зеленом супере – захватил на всякий случай.

– Но как связаны ваши «истории о трупах» с ярмаркой-от-всех в Туфревиле?

Облом!

– Никак, просто… гм…

Секретарша продолжает буравить меня взглядом, как будто ждет, что я открою ей страшную тайну – например, о том, что один из участников продавал на своем стенде фамильное серебро некоей семьи, чьи обугленные останки нашли в печи для обжига негашеной извести.

Решаю сдать назад.

– Дело в том, что… Я присмотрел одну вещь… Не решился купить сразу, а теперь жалею и хотел бы связаться с продавцом. Это… это был третий стенд от северного входа на стадион. У вас должен быть план, координаты. Мне нужны только фамилия, адрес, номер телефона.

Секретарша не спешит, выравнивает на столе стопку проспектов с рекламой местных хостелов и гостевых домов.