Помнишь ли ты…

— Когда мы устраивали прием, — гнула свое Гленна, — главной задачей было украсить дом и подать вкусную еду. Но теперь этого мало. Теперь, видите ли, все должно быть свежим, натуральным, выращенным или сделанным собственноручно. Самодельное и домашнее годится только для деревенских жителей. Конечно, твои бабушка и дедушка и в самом деле из деревни, и им трудно понять, что…

Непрестанное брюзжание Гленны продолжалась с тех пор, как родители Мэри захватили в свои руки домашнее хозяйство.

Родители Мэри и Диана полюбили друг друга с самой первой встречи. Видя, как несколько месяцев подряд девочки разрываются между Лонг-Вэлли и Ривер-Оукс, Роберт поручил архитектору и подрядчику подновить и расширить пристройку к особняку, предназначенную для гостей. Следующим шагом стал парник для Розы и огород для Генри.

За свое великодушие Роберт был вознагражден свежими фруктами и овощами, выращенными на его собственной земле, и аппетитными кушаньями, подаваемыми в самых неожиданных местах.

Роберту никогда не нравилось есть в просторной кухне в задней части дома. Кухня предназначалась для небольшой армии поваров, необходимых для проведения пышных приемов. Помещение с белыми кафельными стенами, чересчур громоздким нержавеющим оборудованием и унылым видом из единственного окна казалось Роберту казенным, стерильным и неуютным.

Пока в жизни Роберта не появилась Мэри и ее родные, он довольствовался обжигающе-острой стряпней своей кухарки Кончиты — стряпней, которую поспешно съедал в официальной обстановке столовой. Ему и в голову не приходило, что можно обедать под деревом на симпатичной лужайке за домом или же возле прямоугольного бассейна олимпийских размеров.

Но теперь Роберт поглощал восхитительные блюда и наслаждался пребыванием дома. Кухня, которую он некогда избегал, стала его излюбленной комнатой. В одном ее конце Генри устроил подобие солярия, вмонтировав окна в потолок и наружную стену. В этом уютном, светлом уголке расставили диваны и кресла, где было приятно коротать время перед обедом. Мэри с Розой расписали каждую плитку узором из переплетенных лоз и цветов и выбрали для обивки мебели ткань с тем же мотивом. А затем они заполнили оставшееся место многочисленными растениями в белых горшках.

В противоположном конце заново отделанного помещения обычный белый кафель был облагорожен нанесенным через трафарет бордюром. Старые кирпичи, бывшие некогда кладкой дома, теперь составляли одну из стен, образовывая широкую арку, на которой висели медные кастрюли и сковородки.

Жена Роберта и ее родители придавали ошеломляюще естественную прелесть территории у дома и притягательный уют внутренним помещениям. Что бы они ни мастерили; удивительные плетеные коврики, причудливые рамы для картин, изящную, расписанную вручную мебель, украшения из позолоченных овощей или элегантную упаковку для подарков — во все они вкладывали усердие и любовь.

Спустя год после свадьбы с Робертом состоялся официальный дебют Мэри в роди хозяйки дома — предполагалось устроить роскошный прием в саду для утонченного, баснословно богатого хьюстонского общества, к которому принадлежали друзья и сверстники Роберта.

Но вместо того чтобы воспользоваться услугами профессиональных поваров и декораторов, Мэри с Розой сами следили за приготовлением и украшением блюд по домашним рецептам, с гарниром из зелени, собранной на огороде Генри. Эти яства подавали в мерцающем свете факелов на столы, застланные льняными скатертями с аппликациями, выполненными вручную, расставляли среди ваз с букетами цветов, выращенных Генри.

Мэри и ее мать собрали сотни орхидей в собственной теплице, а затем усадили Диану, Кори и их четырех подруг за изготовление элегантных украшений из цветов. Мэри с Розой решили, что каждая гостья должна получить маленькую лакированную шкатулку, расписанную орхидеями таких же цветов, как лежащие внутри безделушки. Свято веря, что даже пресыщенные хьюстонские миллионеры будут в восторге от их уникальных и изысканных украшений для стола, а также домашних кушаний и прочих нововведений, Мэри с Розой провели много счастливых, часов на кухне, строя планы и создавая шедевры.

За два часа до начала приема Мэри обследовала дом и сад и разразилась слезами в объятиях мужа.

— О, дорогой, зачем ты позволил мне сделать это! — стонала она. — Все скажут, что я испортила твой прекрасный дом самодельным барахлом. Твои друзья много путешествуют, они привыкли к роскошным ресторанам, пышным балам, бесценному антиквариату, а я… я приготовила для них барбекю на заднем дворе. — Мэри уткнулась мокрым от слез лицом в грудь мужу. — Они подумают, что ты женился на чокнутой голодранке!