Помнишь, ты сказал, что я никто?.. (СИ)

Не знаю почему, но в тот день я выключила телефон и не пошла на лекции. Лежала на кровати и пила вино, чувствуя себя разбитой. Наверное, я просто простыла, вот мне и нездоровилось.

Но ведь все было хорошо. Я часто думала о своем положении. Кано был строгим мужчиной, но он дал мне возможность учиться и хорошую жизнь. У меня все прекрасно пока я не переходила черту и не приносила ему проблем, а так мне уже дали усвоить, что меня купили, а, значит, для Кано я являлась чем-то сродни вещи. Буду плохой девочкой и он сделает со мной все, что угодно.

И вот наступило время, когда Кано посчитал меня достаточно взрослой. Решил, что пора оповестить всех о том, что мы вот-вот поженимся.

Эта новость должна была произвести фурор, ведь Кано был человеком известным и, если и были те, кто знал, что я на каникулах жила в его японском доме, то они считали, что Кано просто по доброте душевной, пускал меня, как дочь Уго Агилара к себе, поскольку я так же решила изучать японский и захотела практиковать его в Японии, где так же легче познавать культуру. Да, все это сложно объяснить, но факт в том, что меня не считали невестой Кано, а теперь новость об этом должна стать официальной.

Я думала, что больше никогда не вернусь в Испанию, но Кано сказал, что ему нужно в Мадрид по работе. Я же полечу туда уже, как его невеста.

Глава 21. Кано

В аэропорту Куатро-Вьентос, как всегда, людно и достаточно шумно. Казалось, что за последние годы тут вообще ничего не изменилось, но, в тот же момент, создавалось ощущение, что все стало совершенно другим.

Я ненадолго остановилась и невольно кончиками пальцев прикоснулась к щеке, все так же ощущая на ней недавнее прикосновение Кано. Мы должны были вместе прилететь в Испанию, но у мужчины возникли неотложные дела по работе и он буквально на несколько дней улетел в Китай.

Сейчас почему-то вспомнила наш последний совместный ужин. Кано сказал, что я могу вместе с ним полететь в Ухань, а уже оттуда в Мадрид, но, я отрицательно покачала головой. Поскольку уже все было готово, я предпочла сразу направиться в Испанию. У меня тут имелись важные дела и, раз все складывалось подобным образом, я хотела ими заняться.

Вот только, при таком раскладе еще один вопрос оставался открытым. А именно — где я буду жить до приезда Кано? Мой будущий муж родился и вырос в Испании, поэтому семейная недвижимость тут имелась, но, главный особняк, который находился в Мадриде, долго был не жилым и нуждался в ремонте. Его начали уже давно, но требовалась еще неделя, чтобы привести все в полный порядок. До этого времени, мои родители услужливо предложили левое крыло своего особняка.

«Ты ненавидишь своих родителей» — сказал Кано во время нашего последнего совместного ужина.

«Это так заметно?» — спросила, без особого интереса и больше внимания уделяя салату в своей тарелке.

«Для меня — более чем. Скажи Гальегу, чтобы он позаботился о другом жилье для тебя».

«Спасибо за беспокойство, но это лишнее» — я отрицательно качнула головой.

Как раз был декабрь и близилось Рождество. В это время особняк моих родителей наполнялся родственниками, которые приезжали погостить минимум на полторы недели. Все это происходило по той причине, что семья Агилар чтила традиции и все праздники, начиная с Рождества и до дня трех Королей, отмечались в кругу родственников.

Приезжая в Испанию в это время, я понимала, что буду обязана присутствовать на этих семейных мероприятиях.

Конечно, как сказал Кано, я могла выбрать для себя другое жилье и до его приезда сидеть там, а, после того, как мужчина окажется в Мадриде, прятаться за его спиной, желая максимально исключить контакт с моей семьей. Но, какой в этом смысл?

Уже прошло то время, когда мои родители меня хоть как-то волновали. По отношению к ним осталась неприязнь, ненависть и гнев, но они больше вызывали желание держать голову высоко поднятой, чтобы это гнилье видело, что, несмотря ни на что, у меня все отлично. Желания прятаться у меня уже давно не было.

Тогда, сразу после ужина Кано должен был улетать в Ухань. Обычно я этого не делала, но на этот раз вышла на крыльцо его особняка, чтобы проводить мужчину. Было довольно прохладно и я слегка подрагивала, хоть и куталась в свое пальто. Увидев меня, Кано еле заметно приподнял бровь, а потом, несмотря на то, что уже нужно было уезжать, подошел ближе и своей ладонью прикоснулся к моей щеке. Почти сразу мужчина убрал руку и сказал:

«Вернись в дом» — как всегда, жестко.

Он уехал, а я только в этот момент поняла, что Кано вообще впервые прикоснулся ко мне за прошедшие два с половиной года. Оказывается, ладони у него грубые и шершавые. А еще очень большие. Я бы сказала, что угрожающе массивные, но теплые. Или просто я так сильно замерзла на улице?