Помню

Джейсон напряженно думал. Осталось совсем немного – всего лишь уговорить дядю на официальное объявление помолвки, и граф, в свою очередь, подбирал слова, чтобы добиться от Джейсона разрешения на объявление помолвки. Джон начал первым:

– Раз так получилось, что я официальный и единственный опекун леди Изабель Амстридж, графини МакЛахен, то расцениваю наш с тобой разговор как официальную просьбу руки и сердца моей подопечной?

– Да, безусловно, – ответил Джейсон. – И более того, готов официально объявить о нашей помолвке, – торжественно заявил он.

Граф опять потерял дар речи. Его вдруг охватили сомнения. Когда он только планировал этот разговор со своим племянником, все казалось логичным и правильным, но сейчас он подумал, что все происходит слишком быстро, а Джейсону, возможно, еще рано брать на себя такие обязательства. А вдруг он влюбится в течение этих десяти лет – как быть тогда? Если официально объявить о помолвке, то потом не будет возможности пойти на попятный. С другой стороны, он хотел привязать Джейсона всеми правдами и неправдами к этому браку, чтобы уже никогда не беспокоиться о будущем Изабель.

– Мы поступим так, – наконец сказал Джон. – Мы объявим о помолвке официально через пару лет, а сейчас мне достаточно твоего обещания.

– Для чего эта отсрочка в два года? Ты мне не доверяешь, считаешь, что я передумаю? Или считаешь меня настолько легкомысленным, что я не в состоянии ответить за свои слова? Считаешь, что я нарушу свое обещание? За кого ты меня принимаешь? – игривый тон и смешинки в глазах исчезли, и перед графом вдруг возник совсем другой человек. Взрослый и серьезный.

– Не кипятись так, конечно же, я доверяю тебе, – примирительно заговорил Джон. – Мне просто показалось, что все происходит слишком легко. Ты так быстро принимаешь жизненно важные решения… Я хотел дать тебе время подумать, извини, если сказал что-то обидное.

Ох уж эта молодость, подумал граф. Как объяснить Джейсону, что не так все просто в жизни, что за десять лет все может измениться с точностью до наоборот. Наконец приняв решение, Джон сказал:

– Хорошо, я помещу объявление в Таймс, как только ты объяснишься с Изабель. Ударим по рукам? – они обменялись крепким рукопожатием. Сделка была заключена.

Граф хотел избавить себя от хлопот в будущем, Джейсон хотел беззаботной жизни, а чего хотела Изабель?

Ни Харткейвуд, ни Джейсон даже не подумали о том, что нужно спросить согласия Изабель. Им обоим даже в голову не пришло подумать, что Изабель, возможно, совсем по-другому видит свою жизнь.

2

Изабель Амстридж пряталась среди кустов роз. Столь странное времяпрепровождение связано было с тем, что она подглядывала, а как известно, подглядывать плохо. Во всяком случае, ей об этом постоянно твердила ее гувернантка, мисс Купер. Еще она говорила, что нельзя подслушивать и совать нос в чужие дела. Конечно, мисс Купер легко так говорить, потому что сама она постоянно сплетничала. То с экономкой, миссис Вест, то с дворецким, мистером Джобсом, то с горничными, и конечно, была в курсе всех дел поместья. С Изабель же никто не сплетничал, соответственно, узнать, что происходит, она могла, только подслушивая и подглядывая за той же мисс Купер и другими домочадцами. Поэтому она считала, что в этом нет ничего плохого, а вполне даже правильно и справедливо.

Сегодня, как, впрочем, и всю прошлую неделю объектом ее любопытства был Джейсон. Сейчас Джейсон был на заднем дворе и разговаривал с женщиной. Листья и бутоны роз мешали хорошему обзору, поэтому она, стоя на коленях, буквально пролезла между кустами. Обзор отсюда был хороший, но, к сожалению, ничего не было слышно, а она многое бы отдала за то, чтобы слышать, о чем они разговаривают.

Изабель знала эту женщину, вернее видела ее несколько раз – та всегда приезжала с отцом. Они привозили сыр, сметану, творог и другие продукты со своей фермы. А один раз, в деревне, Изабель слышала, как ее отец кричал на нее и грозился побить, если она не перестанет таскаться со всякими проходимцами. Изабель тогда совсем не поняла, о чем идет речь, и спросила у мисс Купер, на что та ответила, чтобы Изабель не совала нос в чужие дела.

Устроившись поудобнее, она продолжала смотреть на Джейсона. Высокий и стройный, он стоял, облокотившись на телегу. Какой же он красивый, этот Джейсон! Темные волнистые волосы были, как всегда, немного взъерошены, красивой волной падая на лоб и слегка закрывая глаза. В его глаза она могла бы смотреть часами. Зеленые, как у дяди Джона, всегда смеющиеся – она просто таяла под его взглядом! Правда, нос был чуток большеват и с небольшой горбинкой, но это было даже хорошо, иначе можно было сойти с ума от его красоты и обаяния. И конечно же, губы – чуть полноватые, как и у дяди Джона.