Читаем Помню тебя полностью

Она нашла Тамари возле заросшего камышом пруда. Девушка с поникшей головой сидела на каменной скайке и кажется, ничего вокруг не замечала. Она подняла замученное личико на Тоню и подвинулась на край скамьи, приглашая подружку присесть.

— Рассказывай. Все рассказывай, — грозно прорычала Тоня. И подружка не выдержала, расплакалась — и рассказала подруге о своих ночных кошмарах.

— Я не знаю что мне делать. Я не хочу обижать Дакса — он так нежен со мной. Но, наверное, я проклята — если Тьма посылает мне такие кошмары, — не прекращались горькие всхлипы.

— Ерунда, — сама не веря в свое категоричное заявление, сказала Тоня. — Мы идем к лекарке.

Она крепко схватила Тамари за руку и решительно потащила ее в глубь леса. Т оня давно уже подумывала о походе в лес, но все не решалась — как-то боязно было идти одной.

— Кстати, двух зайцев за один раз и убьем — утешила она то ли Тамари, то ли себя, — Я и о своем демоне хочу узнать. А то аж поджилки трясутся — как о нем вспомню. Может он меня уже позабыл? — с надеждой в голосе спросила Тома. Так, совсем по-детски хихикая, девушки подбадривали себя до самого дома лекарки.

Дорожка привела их к небольшому домику, окрашенного в веселенький голубой цвет. Цветочки, скамеечки, белый заборчик. В палисаднике с какой-то тяпкой в руках возилась очень даже импозантная тетка. Тесный топ, который не скрывал, а подчеркивал пышную грудь. Шорты. Босые ноги с ярко-красным педикюром. Черные очки в роговой оправе и кокетливые рыжие кучеряшки на голове завершали ее легкомысленный образ.

Она подняла взгляд на девушек и весело заметила, явно прочитав их мысли:

— Ну, во-первых я не тетка. Во-вторых не лекарка — а ведьма. А в третьих — где так долго можно бродить? Я Вас с утра жду.

Лекарка сняла с рук резиновые перчатки — девушки во все глаза, забыв о своих горестях и думах, смотрели на странную …. даму.

— Велма, — представляясь, она протянула вновь прибывшим руку — сначала Тоне, затем Тамари.

— Ой, как интереееснооо, — почти пропела она, задержав руку Тамари и пристально, словно проваливаясь внутрь, посмотрела ей в глаза. — Ну, пойдем в дом, выпьем кофейку, — и снова нацепила на нос темные очки. Да, да, да — как мы уже знаем, демоны любят кофе! Да и ведьмы тоже!

Заинтригованные последовали за ней юные демонессы.

И, разливая по фарфоровым чашечкам бодрящий терпкий напиток, она подала их гостьям. Но предварительно сыпнула в чашечку Тамари одну травку, а Тоне — другую.

— Не бойтесь. Это добавит красок на ваши мордочки — а то уж очень бледные вы какие-то, — шутливо заметила Велма.

Обстановка была такая необычно-сказочная, что девушки начали успокаиваться, с улыбкой переглядываясь друг с сдругом — кто же начнет спрашивать первой?

— Сначала о тебе, — словно вновь прочитала их мысли, обратилась дамочка к Тоне. — Ни о чем дурном не думай — езжай куда Тьмой определено. И в снегах цветут подснежники. И когда свой цветок найдешь — вспомни о подруге. Ее судьбу ТЕБЕ к ней привести суждено, — с нажимом проговорила Велма.

…. И повернулась к Тамари.

— Я очень долго ждала, тебя, девочка. — и сразу, жестким речетативом, как обухом по голове:

— Тебя приворожили. На тебя наложен магический огонь. Этот огонь живет пять лет, но … Та, которая живет в тебе — даст тебе силы. Ты выстоишь. Ты покинешь этот дом, но сначала дождись свою судьбу. Она уже ищет тебя… — Обессиленная ведьма замолчала. Молчали и шокированные девченки.

— Ну, да ладно. У меня же еще пироженки есть. И Велма бросилась куда- то в дом, а через секунду вернулась с блюдом со сладостями. А девченки уже скрывались за поворотом.

— Я присмотрю за тобой, — задумчиво глядя вслед девочкам, пообещала женщина и потянулась к каким-то камешкам изумрудного цвета.

***

Как только запыхавшиеся девушки прибежали к замку — а так быстро они давно не бегали, — как их, что-то крича, со всех сторон окружили и родные, и челядь.

Тамари проследила за вдруг остекленевшим от страха взглядом Тони — расположившись в тени огромного старого дерева стояла группа незнакомых ей демонов. Они были столь высоки и широки в плечах, что стоявший рядом с ними Дакс выглядел несколько жалким. Прибывшие были обнажены до пояса — им явно было жарко, но на невозмутимых лицах нельзя было прочитать ни одной мысли, ни одного чувства.

Один из прибывших воинов решительно направился прямо к девушкам, лишь бросив мимолетный презрительный взгляд на Декса и его мать, семенивших рядом с ним. Не отвечая ни словом, ни взглядом хозяевам замка, он остановился напротив Тони.

Они с Тамари ростиком едва доставали ему до ключицы. Казалось, осязаемый страх девушки приносил ему удовольствие. Он схватил застывшую Тоню на руки и ….. только снежный вихрь крутился в том месте, где только-что были воины. Ни воина, ни Тони, ни других прибывших гостей во дворе не оказалось. Как без предупреждения они появились, так без предупреждения и исчезли.

Заклякший от неожиданности и унижения Дакс и его семейство даже не заметили, как сползла на землю Тамари — не выдержав напряжения этого дня и потеряв сознание от охватившей ее вдруг слабости.

***

Перейти на страницу:

Все книги серии Демониада. Сага о любви

Похожие книги

Провинциал
Провинциал

Проза Владимира Кочетова интересна и поучительна тем, что запечатлела процесс становления сегодняшнего юношества. В ней — первые уроки столкновения с миром, с человеческой добротой и ранней самостоятельностью (рассказ «Надежда Степановна»), с любовью (рассказ «Лилии над головой»), сложностью и драматизмом жизни (повесть «Как у Дунюшки на три думушки…», рассказ «Ночная охота»). Главный герой повести «Провинциал» — 13-летний Ваня Темин, страстно влюбленный в Москву, переживает драматические события в семье и выходит из них морально окрепшим. В повести «Как у Дунюшки на три думушки…» (премия журнала «Юность» за 1974 год) Митя Косолапов, студент третьего курса филфака, во время фольклорной экспедиции на берегах Терека, защищая честь своих сокурсниц, сталкивается с пьяным хулиганом. Последующий поворот событий заставляет его многое переосмыслить в жизни.

Владимир Павлович Кочетов

Советская классическая проза
Плаха
Плаха

Самый верный путь к творческому бессмертию – это писать sub specie mortis – с точки зрения смерти, или, что в данном случае одно и то же, с точки зрения вечности. Именно с этой позиции пишет свою прозу Чингиз Айтматов, классик русской и киргизской литературы, лауреат самых престижных премий, хотя последнее обстоятельство в глазах читателя современного, сформировавшегося уже на руинах некогда великой империи, не является столь уж важным. Но несомненно важным оказалось другое: айтматовские притчи, в которых миф переплетен с реальностью, а национальные, исторические и культурные пласты перемешаны, – приобрели сегодня новое трагическое звучание, стали еще более пронзительными. Потому что пропасть, о которой предупреждал Айтматов несколько десятилетий назад, – теперь у нас под ногами. В том числе и об этом – роман Ч. Айтматова «Плаха» (1986).«Ослепительная волчица Акбара и ее волк Ташчайнар, редкостной чистоты души Бостон, достойный воспоминаний о героях древнегреческих трагедии, и его антипод Базарбай, мятущийся Авдий, принявший крестные муки, и жертвенный младенец Кенджеш, охотники за наркотическим травяным зельем и благословенные певцы… – все предстали взору писателя и нашему взору в атмосфере высоких температур подлинного чувства».А. Золотов

Чингиз Айтматов , Чингиз Торекулович Айтматов

Проза / Советская классическая проза