Читаем Помню тебя полностью

— Главное теперь, чтобы связь разорвалась, когда их рядом не будет. Ну, бросим шарфик в воду — пусть считают, что магия твоя ушла и ты утонула. И мы таким образом избежим погони. Нужно собрать вещи и продукты. Пусть будут готовы. Ты не забыла где находится портал? Мало ли что случится. — и Велма как-то тревожно оглянулась. Ей все чаще стало казаться, что за ней наблюдают.

Подруги, между тем, уже подошли к самому укромному уголку саду. И только собрались углубиться в сад, как позади них раздались чьи-то торопливые шаги. Они юркнули с дорожки, и спрятались в густых кустах. Впрочем, бабочки и здесь нашли ведьму.

— Кыш, — прошипела им Велма. — Я вам Тассю велела развлекать.

Сначала на дорожке показались мужские ноги, а затем ведьма и демонесса увидели и мужчину. Словно куда-то спешил, размашистыми шагами шагал Дакс. За ним, словно собачонка, мелкой трусцой еле поспевая за хозяином, семенила попастая. В руках у нее были корзины с едой и еще чем-то. Они были тяжелые, так-что попастая выглядела очень нелепо, пытаясь идти вровень с Даксом.

— Вот это поворот!

Не далеко от них хлопнула дверь — значит, рядом был какой-то дом.

— У них что — свидание? — даже обидилась Тамари.

— Он же уже почти тебя похоронил, — "утешила" саркастически Велма.

Снова шаги. Это шла, словно бежала попастая. Уже с пустыми руками.

— Ничего не понимаю. Какое-то загадочное утро сегодня. Молчаливо кивнув друг другу, подруги аккуратно вылезли из кустов и, готовые в любой момент прыгнуть обратно, подошли к дому. Дверь была плотно закрыта, да они и не собирались вломиться в дом. Им просто было любопытно, что же все-таки происходит? И Агата Кристи и Мисс Марпл аккуратно прильнули к окну.

Покрытое глрязью и пылью, кое-где потрескавшееся стекло не помешало увидеть стоявшую вытянувшись, словно стрела, девушку. Белые, отливавшие розовым перламутром волосы обрамляли тонкое и нежное, словно у эльфа личико и струились вниз, щекоча кисти опущенных рук. Нежные и длинные пальчики были сжаты в кулачки так крепко, что побелели костяшки пальцев. Удивительно диссонировавшие с таким ангельским обликом, черные как смоль глаза яростно сверкали на стоявшего напротив мужчину.

Дакс явно нервничал, то и дело запуская пятерню в волосы. И что- то настойчиво объяснял девушке.

— Нет! — громкий звонкий голосок.

И снова демон что- то говорит, помагая себе руками.

— Пфф, красноречия не хватает, — фыркнула Велма. И черные, как-бы опушенные снегом глаза на мгновение — всего лишь на мгновение вскинулись к окну. Их явно заметили, но ни один мускул не дрогнул на лице у девушки.

— Нет! — громко, но уже словно успокоившись, надменно ответила она Даксу.

При этом хлестком слове демон развернулся и вышел из избы.

— У Вас есть еще с неделю времени, чтобы успокоиться, все взвесить, и принять мое предложение. Мне не хотелось бы заставлять Вас, — и дверь захлопнулась. Презрительный взгляд, полный надменной гордости и достоинства полетел ему вслед. И вдруг — детский, беспомощный взгляд — в окно, на затаившихся там женщин.

Дакс стремительно удалялся по дорожке. Его походка была нервной, он явно гневался, и при этом выглядел как жалкий пес, которого только что отпинали сапогами.

Тихонько скрипнула на ветру дверь. Кажется, убегая в расстроенных чувствах, Дакс забыл ее закрыть.

Дождавшись, пока шаги затихнут вдали, подружки подбежали к дверям.

Молча Тамари и Велма зашли в избу. Грязное окно помешало им разглядеть пленницу Дакса. Ну, конечно, она была его пленницей — и женщины в этом ни секунды не сомневались.

Сейчас же они увидели перед собой очень юную девушку — даже девочку, которая как маленький белый тигренок стояла перед ними. И глаза ее, дивные глаза — черные с красными яростными молниями в них, были опушены не белым снегом, как им сначала показалось, а длинными и пушистыми белоснежными ресницами.

Что- то неуловимо знакомое было в девушке. Тамари судорожно пыталась вспомнить — где же она уже видела это лицо?

Девушка заговорила первая:

— Я — Эрис. Рожденная родом Бесснов. Мне нужна Ваша помощь. — и, повернувшись к демонессе:

— Вы — Тамари? Вы не очень похожи на умирающую, — мимолетная улыбка промелькнула на нежном лице. — Простите. Но Ваш муж очень рассчитывает на Вашу кончину. Скорую.

Отрывистые слова выдавали ее волнение. И вдруг она заплакала — и гордая девушка разом превратилась в маленькую и нежную девочку. Пусть и очень высокую и смелую.

Велма подскочила к девочке, и сжав ее в своих объятиях, принялась ее успокаивать. То ли слова Велмы, то ли ее магические пассы за спиной у девочки, но Эрис из рода Бесснов начала успокаиваться.

— Ну, конечно-же! — Снизошло на Тамари. Бессны!! Высокий красивый воин, унесший в темный портал ее подругу Тоню. Лица воина Тамари не запомнила — но запомнила только, что демон был высок, красив, могуч и надменен. Бедная Тоня!!!

Успокоившаяся девочка вдруг повернулась к Тамари и, все еще всхлипывая сказала:

Перейти на страницу:

Все книги серии Демониада. Сага о любви

Похожие книги

Провинциал
Провинциал

Проза Владимира Кочетова интересна и поучительна тем, что запечатлела процесс становления сегодняшнего юношества. В ней — первые уроки столкновения с миром, с человеческой добротой и ранней самостоятельностью (рассказ «Надежда Степановна»), с любовью (рассказ «Лилии над головой»), сложностью и драматизмом жизни (повесть «Как у Дунюшки на три думушки…», рассказ «Ночная охота»). Главный герой повести «Провинциал» — 13-летний Ваня Темин, страстно влюбленный в Москву, переживает драматические события в семье и выходит из них морально окрепшим. В повести «Как у Дунюшки на три думушки…» (премия журнала «Юность» за 1974 год) Митя Косолапов, студент третьего курса филфака, во время фольклорной экспедиции на берегах Терека, защищая честь своих сокурсниц, сталкивается с пьяным хулиганом. Последующий поворот событий заставляет его многое переосмыслить в жизни.

Владимир Павлович Кочетов

Советская классическая проза
Плаха
Плаха

Самый верный путь к творческому бессмертию – это писать sub specie mortis – с точки зрения смерти, или, что в данном случае одно и то же, с точки зрения вечности. Именно с этой позиции пишет свою прозу Чингиз Айтматов, классик русской и киргизской литературы, лауреат самых престижных премий, хотя последнее обстоятельство в глазах читателя современного, сформировавшегося уже на руинах некогда великой империи, не является столь уж важным. Но несомненно важным оказалось другое: айтматовские притчи, в которых миф переплетен с реальностью, а национальные, исторические и культурные пласты перемешаны, – приобрели сегодня новое трагическое звучание, стали еще более пронзительными. Потому что пропасть, о которой предупреждал Айтматов несколько десятилетий назад, – теперь у нас под ногами. В том числе и об этом – роман Ч. Айтматова «Плаха» (1986).«Ослепительная волчица Акбара и ее волк Ташчайнар, редкостной чистоты души Бостон, достойный воспоминаний о героях древнегреческих трагедии, и его антипод Базарбай, мятущийся Авдий, принявший крестные муки, и жертвенный младенец Кенджеш, охотники за наркотическим травяным зельем и благословенные певцы… – все предстали взору писателя и нашему взору в атмосфере высоких температур подлинного чувства».А. Золотов

Чингиз Айтматов , Чингиз Торекулович Айтматов

Проза / Советская классическая проза