Помню тебя

На алой бархатной подушечке что-то лежит. Вернее, спит — Тамари видела, как трепещет от легкого дыхания маленькое тельце. И совсем не страшно, подумала женщина — и взяла существо в руки, поднесла поближе к глазам. Существо сладко потянулось, зевнуло, выгнуло спинку и уставилось на Тамари золотистым взглядом. Застрекотало и … плюнуло огнем. Тами еле успела отпрянуть. А дракончик от восторга забил крыльями и попытался взлететь. Но не смог — к его лапке было что-то привязано. Тамари аккуратно отвязала записку и прочитала вслух: " Это настоящий КАРЛИКОВЫЙ дракон. Приручи его, и приручишь магию" Подписи не было, но Тами и так знала, от кого подарочек.

— Еще одной карликовой твари Грант не выдержит, — пробормотал Рагнар, пытаясь удержать в огромных руках брыкающегося и плюющегося огнем дракончика. Йоли уже успокоились, и только недовольно фыркали. Эдакую мелкую козявку им бояться не положено.

Тамари взяла в руки малыша, и зашептала ему:

— Тсс, тише малыш. Не бойся. Я и сама боюсь, — улыбнулась она дракоше, и тот понемногу начал успокаиваться. Он, конечно, еще шипел, но огнем уже не отстреливался.

Но просто у ее ног бесился и искрил от ревности Туча. Так что Тамари пришлось присесть на мохнатую шкуру у камина. Только бы они не подожгли эту шкуру! Она была растеряна и не знала ни как примирить тварюшек, ни что с ними дальше делать. Что сказать Гранту и что скажет он?

Животные присматривались, принюхивались друг к другу, и как — то враз замолчали. Что бы им не было обидно, Тами положила одну руку на Тучу, а другую — на дракошу. И всхлипнула. Вот сейчас она могла бы мирно сидеть в своем саду и обнимать своих детей. Тассю и Десмона.

— Тасся… Где же ты, девочка моя?

В руках почувствовалось покалывание, вдоль позвоночника побежали мурашки. Перед глазами Тами задрожал воздух. Легкое свечение окутало дракона, демона и кота. Магия к магии, сила к силе.

Казалось, ее взгляд невидяще уставился перед собой. Но вдруг стали появляться странные, зыбкие картинки.

Необыкновенной синевы небо. Песчаная земля. Через невысокие, поросшие скудной травой холмы вьется дорога. Высоко в небе плачет птица. По дороге одиноко идет девушка. Почти девочка. Золотые взлохмаченные волосы треплет ветер. Горячий воздух словно дрожит над дорогой, а девушка зябко обнимает себя руками.

— Обернись, — шепчет Тамари. — Обернись.

Девочка идет вперед. Вдали виднеется город. Скорее городок. Яркие крыши, зеленые деревья, шпиль церквушки просто горит на солнце. Указатель с названием города. Что за город? Не спиши, покажи. Странные буквы. Запомнить. Потом нарисовать.

— Обернись, Тасся. Тасся! Тасся!!! — девочка медленно, словно во сне поворачивается и смотрит на нее в упор.

— Остановись. Не беги. Прошу — остановись.

Воздух перед глазами рябит, картинка расплывается.

— Нет! Не уходи!!! — дикий раздирающий душу крик и Тамари проваливается в темноту.

Крепкие заботливые руки подхватывают ее и прижимают к груди. Какая пушистая грудь! В голове кромешная тьма. Но она слышит гулкий стук чужого сердца. Она то выныривает, то обессиленно проваливается в темноту. Чужое дыхание шевелит волосы, легкий поцелуй. Все… Темнота…

Глава 26. Сборы

Великий Голттен стоял широко расставив ноги для устойчивости — лежащее на его изрезанных шрамами руках бесчувственное тело дочери все еще сотрясали судороги. Он стоял крепко зажмурив глаза и нежно прижавшись губами ко лбу Тамари — пытаясь хоть как-то успокоить трепетно бившуюся на виске жилку.

— Что же я наделал, старый пентюх, — думал Голлтен. — Простишь ли ты меня когда-нибудь? Твоя мать меня не простила бы, это уж точно.

Дикие мысли роились в его голове, но ни один мускул не дрогнул на его лице, никто не мог догадаться об обуревавших его мыслях.

— Прости меня, Лесси, что не уберег твою девочку. Нашу девочку, — поправил мысленно сам себя Голттен.

***