Помню

Громадный потенциал энергии заставлял меня всегда что-то искать, и я нашёл, присоединившись к товарищам, которые занимались классической борьбой в клубе «Строитель». Это были Сеня Гоник, Миша Мирза, Лодик Чернявскиий, Миша Пекарский, Шурик Бобченко, Шурик Куцый, Шурик Кац и другие. Николай Иванович был их тренером. Мне совсем не мешало физическое развитие, но я не мог найти в себе силы приступить к тренировкам, я стеснялся, и, ко всему прочему, как-то на уроке физкультуры на меня сел мой соученик Зозуля, я почувствовал резкую боль в спине и потерял сознание. Очнулся я на столе. Пошевельнуться не мог. Малейшее движение вызывало страшную боль. Скорая помощь отказались приехать по причине отсутствия бензина, и ребята отнесли меня домой. Срочно приехала бабушка из Бердичева и стала лечить меня горячим песком. Моё счастье, что был конец учебного года. Меня навещали десятки ребят, а Зозуля не переставал извиняться. Бабушка поставила меня на ноги, и я ещё долго не мог выпрямиться. Но потихонечку начал ходить, бегать, играть в футбол, и мать даже купила мне бутсы и мяч, чтобы я играл во дворе и не уходил далеко от дома. Но я стал уходить. Уходил и проводил время в компании друзей. Каждый из этих парней в памяти моей имеет свою историю, а история в тот период времени имела этих парней. Это были хорошие еврейские ребята, но постоянно искавшие приключений. Искали и находили.

Помню Лёню Краснянского. Высокий красивый парень. Мне запомнился эпизод, когда Лёня украл кучу мелочи с миской у продавщицы газированной воды. Он сделал это публично и, будучи хорошим спринтером, убежал. Мы же стали свидетелями истерики продавщицы, её плача и стремительного бега Лёни. Смеялись мы очень долго, и даже сегодня, когда я пишу эти строки, вспоминаю и смеюсь. Помню, как Ян Глузкин раздобыл пистолет и хотел провести ограбление директора магазина «Материалы», но по воле рока ограбление не удалось. Яна поймали и судили по статье Уголовного кодекса «Вооружённый грабёж». Ему присудили десять лет заключения, но благодаря матери, её связям и деньгам срок сократили до четырёх лет. Задержали и меня на пляже. Я своровал две пары золотых часов у туристов, но ловко успел передать украденное парню, который был со мной. Двое суток продержали меня в камере предварительного заключения. Ко мне подсаживали людей, которые пытались выдавить из меня правду, но напрасны были их стремления. Меня выпустили.

Основной целью этой группы, в которой и я принимал активное участие, были вначале мелкие кражи и хулиганство. Позднее мы стали наказывать антисемитов, предупреждая их и, если предупреждения не помогали, наказывая, причём наказания были очень и очень жестокими. В городе евреи стали с похвалой говорить о нас, а в правоохранительных органах с тревогой восприняли наши действия. Мы реагировали на то, на что должна была реагировать милиция. Хулиганов и антисемитов было много. Нас боялись после волны наказаний. Стоило нам получить информацию об издевательствах над евреями, как мы уточняли личности и они уже больше не повторяли свои поступки. Жестокая рука правосудия доставала и наказывала антисемитов в любой точке Киева.

Мне помнится случай на Соломенке, когда два хулигана-антисемита спускались с третьего этажа вечерней школы по водосточным трубам, но и тут им не удалось уйти от наказания. Поймали и били. Били жестоко, ибо предупреждали. Били все без жалости.

Компания наша приобретала большой размах, и, соответственно, потребовались деньги на её содержание. И решили мы сначала обрабатывать пьяных, валяющихся на улицах города. Начались промыслы, которые увенчались успехом. Мы забирали у пьяных деньги, облигации, часы и прочие вещи, представляющие ценность. Мне запомнился случай на площади Сталина. Мы стояли, о чём-то беседуя. Вдруг глазам моим предстал мужчина, которого сильное опьянение бросало из стороны в сторону. Он направлялся к трамваю. Мы с Мишей подхватили его и помогли ему зайти в трамвай. Мужчина уехал, а в моих руках остался свёрток газеты с облигациями двух– и трёхпроцентного займа. В здании гостиницы «Москва» была сберкасса, и мы решили проверить облигации. Рабочий день закончился, и дверь была закрыта. Мише пришлось приложить максимум способностей, чтобы убедить девочек открыть нам дверь. Уговорить Миша мог самого Господа Бога. Мы зашли с облигациями, а вышли с деньгами, затем направились всей компанией в ресторан «Динамо». Реализация ворованных вещей была очень простой в те времена: часовые мастерские скупали часы, а комиссионные – всё прочее. Так появились деньги, которые затянули нас всех и каждого в отдельности в воровство в целях лёгкой наживы, и, конечно, затем были гуляния, рестораны и прочее. Милиция знала всё, но поймать нас с поличным ей не удалось ни разу.

Очень много было приключений. О них можно писать и писать. А время неудержимо бежало, взрослели ребята. Помню, участковый милиционер просил меня поскорее уйти в армию.

– Мне из-за вас начальство жить не даёт, – говорил он.