Помочь можно живым (сборник)

— И ты думаешь, после всего этого я смогу по-прежнему работать? Да меня уже ничто не волнует, кроме этой несчастной жизни, в появлении которой виновата я! Ладно, даже с этими угрызениями можно сладить, ведь меня заставили… Но есть что-то такое, что невозможно сказать словами… Я не смогу без него, я не вынесу! Ну для чего мне жить, для чего?! Ждать этого идиотского Сонрая? Да я согласна отдать все накопленное для Сонрая ради одного дня, который проведу с ним!

— Эльза, я пойду, надо лечь, а то он ворочается. — Мария встала. — Ты не плачь, разум может все. Надо думать, что нам делать…

Эльза безнадежно махнула и, задохнувшись всхлипом, бросилась на постель.

“Он должен понять, — твердила Мария. — Кроме него никто… Успокойся, мой маленький, тише… Я должна найти выход, я должна… Я поговорю с Александром… Он может все, у него вся власть!.. Александр, я буду ползать в твоих ногах, только оставь его, он пропадет без меня, Александр!.. Тише, малыш, я думаю… Все зависит от одного человека… Он будет издеваться над моей слабостью, я недостойна общества… Пускай, ничего… Главное, найти спасение… Какая я все же обыкновенная, сколько во мне слабости… Ничего, малыш, он добрый, он поймет… Ты добрый, Александр?.. В тебе есть милосердие?..”

Доктор не разрешал, она швырнула в него чьей-то кардиограммой.

Доктор доказывал, что никто не осмелится соединить ее с самим Главным Организатором, и заслонял локтем телефон.

Она попыталась укусить его.

Он встал у стены: психиатру ли удивляться припадкам и агрессивности? Посмотрим, что у нее получится…

— Мы не имеем права соединять пациентов с такими лицами, нам запрещено.

— Он сам разрешил мне обращаться в любое время, скажите — Мария из десятого мегаполиса!

— Нам запрещено, положите трубку!

— Скоты! Он загонит вас на Орлиное плато! Эй, эй!..

Психиатр погладил ее по рукаву, легко подталкивая к двери. Про себя отметил: невменяема.

На следующий день она, тихая и подобострастная, пыталась задобрить его улыбкой.

— Видите ли, у меня идея особого государственного значения, о которой немедленно должен знать Главный Организатор. Я могу умереть, государству будет урон…

— Передавать какие-либо идеи запрещено! Изложите письменно!

— Но предварительно я должна поговорить с Главным…

— Запрещено!

— Изверги! У вас нет сердца, у вас нет души!

Она колотила по аппарату, врач едва унял ее и вывел из кабинета.

Прошли сутки, психиатр ждал и слегка нервничал. Все же она пришла. На ее лице угадывалась надежда. Он сжалился, он взялся за аппарат, но она покачала головой и указала на него. Он занервничал сильнее: разговаривать с такой персоной, как Методист, ему еще не приходилось.

— В моей клинике проводится важный эксперимент, нужно кое о чем срочно сообщить Главному Организатору… Да, он разрешал лично. — Врач утер испарину на лбу. — Нет, государственных секретов не будет… Хорошо, жду…

Краем глаза он следил, как мелко подрагивают ее руки Она то и дело притрагивалась к животу.

— Разум всесилен! — встрепенулся психиатр. — Я возглавляю клинику, здесь будут роды… Нужно поговорить с Главным… Но обстоятельства чрезвычайные, я могу доложить только ему лично… А когда?.. А связаться с ним никак нельзя?.. Передать?.. Видите ли, пациентки ведут себя… Хорошо, я изложу письменно… Передайте, что Мария из десятого — он знает ее лично… Понял-понял… Виноват… Разум востор…

Ее руки массировали живот, она закусила губу до крови, слезы скатывались к уголкам рта.

— Схватки?

— Рано… Пройдет. Где он? — Мария слизнула с губы кровь.

— Отбыл в творческое уединение, местонахождение засекречено. Чем он тебе поможет? Чего ты добиваешься?

— Не отбирай его у меня, — она униженно тронула его руку. — Ты же добрый, ты понимаешь… Я сбегу и спрячусь после родов…

— Зачем он тебе? Через год уже будет видно, что он ненормальный.

— Ну и что?! Пусть! Бедненький должен иметь мать, — разве тебе не жалко его?

— А кто будет добывать через двадцать лет молибден? Ты забыла главную цель.

— Не-ет, — хищно улыбнулась она. — Вы его не получите. Он не будет добывать молибден! Я не отдам его никому! И если вы тронете, то Александр уничтожит всех вас, он отомстит…

— Кто такой Александр?

— Только тронь, тогда узнаешь, — отступала она к двери. — Он отправит тебя самого в рудники. Только попробуй…

Она вышла, врач включил селектор.

— Сестра? Присматривайте за Марией. На всякий случай приготовьте хинин, будем провоцировать досрочные…

Мария немного полежала, потом подошла к окну и подергала решетку. Она попробовала оторвать коротенький плинтус у шкафа, но сил недоставало. Тогда она решила разбежаться от окна и удариться животом в дверь, но ребенок в страшно, предчувствии разбушевался, и она снова легл. А что, если упросить Эльзу, поясом от халата? Не согласится… Но она все же поднялась и пошла к Эльзе.

Из палаты стремительно вышла сестра и развернула Марию.

— Туда нельзя — инфекция! Что-то с ребенком. Иди к себе!

Сестра махнула кому-то и вновь вошла к Эльзе. Мария услышала плач малыша и стоны Эльзы.

— Он же голоден, дайте покормить! Отойди, гадина! Не подпущу!