Помоги другим умереть

В некоем абстрактном салуне встретились покидать дарты (пятьдесят процентов успеха! Тогда о них никто и слыхом не слыхивал, тем более в забытой богом Хабаре!) несколько человек. А хозяйка заведения – ее играла я собственной персоной – недавно спаслась чудом от смерти и в честь такого события поставила в своем салуне скелет, а на груди у него укрепила метательный круг. И тут выясняется, что всем собравшимся тоже удавалось обмануть смерть. Каждый рассказывал свою историю, потом вставал, брал одну стрелочку и, восклицая: «Ты проиграла, Смерть!» – бросал ее в грудь скелета. Все попадали в десятку – натренировались! Строго говоря, самыми выигрышными моментами спектакля были раздававшиеся при этом истошные вопли и молнии, которые периодически сверкали. Скелет дергался, шевелил руками и ногами, тряс головой и жутко выл. Трепетала, словом, Смерть от человеческой смелости и лихости. А когда Кирилл Корнюшин бросал последний дарт, слышался совсем уж жалобный вой, и смертушка-скелетушка рассыпалась на составные части. В этом и состоял жизнеутверждающий пафос нашей сценической белиберды. Из-за него-то, из-за этого пафоса, курирующие органы разрешили нам даже гастролировать со спектаклем: сперва в институтах и техникумах города, а потом и по краю.

Господи, лучше бы его сразу запретили, а меня с работы выгнали! – тоскливо прошептала Аделаида, ежась, как старушка, но тотчас встряхнулась: – Ладно, все слезы оставим на потом. А пока – немножко про ребят, про моих героев и героинь.

С Серегой Климовым вы уже знакомы. Свою роль он сам себе придумал. Помешан был на скачках и детективах Дика Фрэнсиса. Его персонаж отчасти списан с «Фаворита»: жокей падает в разгар скачек, кони бьют его копытами. Но он чудом остается жив, потому что скорее умрет, чем откажется от скачек. В этом был особый смысл каждой роли: если человек не дорожит жизнью, он становится неинтересен Смерти, и та отступается от него.

Саша Неборсин… – Аделаида со вздохом погладила мизинцем лицо наглого ковбоя. – Наш Казанова! Парень был совершенно неотразим, даже я видела его в грешных снах. Потом сны стали явью, но почему-то большой радости это не принесло. Однако я Сашу не забывала, и когда узнала, что он тоже переселился в Нижний, втихомолку следила за его судьбой. Да вот не уследила!

Итак, Сашка Неборсин играл ковбоя, у которого хобби – «русская рулетка». Знаете, что это такое? Пистолет заряжается одной пулей, человек крутит барабан, а потом нажимает на спуск. Нет выстрела – выиграл. Есть – проиграл. По роли, наш ковбой не проигрывал ни разу, а когда единственный раз все-таки наткнулся на пулю, вышла осечка. То есть он тоже обманул Смерть, а потому имел полное право в моем салуне кинуть дарт в грудь многострадального скелета.

А это – Алина Чегодаева. Девочка была – оторви да брось. Но очень хорошенькая, как видите. И единственная из всех нас по-настоящему талантливая. Ей была бы прямая дорога на сцену, но та история всю ее перевернула. Впрочем, это естественно, ведь трагедия произошла из-за нее. Она даже факультет бросила. Перешла в журналистику, живет теперь в Хабаровске, насколько мне известно, еще живет. Алина играла девицу легкого поведения, на нее призывали все кары господни за ее грехи. Однажды ее ударило молнией, ну насквозь прошило, так, что даже туфли сгорели, а она, поди ж ты, осталась цела и невредима. В Хабаровске как раз произошел такой случай с одной девушкой, я и слизала его для своей пьески.

Кирилл Корнюшин – вон, с Алиной обнимается – тоже пока жив, тоже остался в Хабаровске. Этот парень единственный, по-моему, оказался способен понять, что происходит. Во всяком случае, я ничуть не удивилась, когда узнала, что он бросил преподавание в школе и перешел работать в бюро ритуальных услуг. Ведь в нашей пьесе он играл человека, который уснул летаргическим сном и был заживо похоронен. Проснулся в гробу… жуть, правда? Однако его не успели зарыть окончательно и вовремя спасли.

Теперь о них, – Аделаида показала на парня с увесистыми кулаками и автогонщика. – Игорь Стоумов изображал профессионального драчуна, который обожал демонстрировать свою силушку и знай только улыбался после каждого удара. Дурацкая роль, однако внешне очень эффектная, потому что Игорь по ходу действия демонстрировал разные забойные приемчики рукопашного боя. Теперь мы всего этого в боевиках до тошноты насмотрелись, ну а тогда народ просто визжал от восторга.

Коля Полежаев играл гонщика, разбивавшего свои машины, горевшего, переломанного, – жившего, словом, на лезвии бритвы!

А я… – Аделаида слабо усмехнулась, глядя в свое молодое, дерзкое лицо, – а я как бы только что выбралась из страшного водоворота, не умея плавать. Просочилась у Смерти меж пальцев! Видите, какая мокрая? На самом деле, конечно, меня не поливали водой перед каждым выходом на сцену, платье и парик были пропитаны жидким клеем. Ну вот, теперь вы все про всех знаете.