Помоги, Господи, изжить гордыню

Ведь вот, устарели, забыты, канули в небытие книги и слова, созданные совсем недавно, вчера, позавчера. Они уже ничего не говорят нам, они мертвы. А эти, такие простые с виду, безхитростные рассказы живут полной жизнью. Мы слушаем их – и как будто что-то происходит с нами, как будто кто-то заглянул в самую глубину нашей жизни и сказал что-то – только к нам, ко мне относящееся.

В этой притче – о мытаре и фарисее – рассказывается о двух людях. Мытарь – это славянское слово для обозначения сборщика налогов, профессии, окруженной в древнем мире всеобщим презрением.

Фарисей – это название правящей партии, верхушки тогдашнего общества и государства. На нашем теперешнем языке мы сказали бы, что притча о мытаре и фарисее – это символический рассказ о важном представителе ведущего слоя (фарисей), с одной стороны, о мелком и малопочтенном «аппаратчике» (мытарь) – с другой. Христос говорит: Два человека вошли в храм помолиться, один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился сам в себе так: «Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи или этот мытарь. Пощусь два раза в неделю, даю десятую часть всего, что приобретаю». Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаза на небо, но, ударяя себя в грудь, говорил: «Боже! Милостив буди мне, грешному!» Говорю вам, – заканчивает Христос эту притчу, – что мытарь пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится. Всего три строчки в Евангелии, а сказано в них нечто вечное, такое, что действительно относится ко всем временам и ситуациям.

Но возьмем только наше время, возьмем самих себя. Если что-нибудь лежит в основе нашей государственной, общественной, да, наконец, и частной жизни, так это – не правда ли? – вот это самое безостановочное самопревозношение, самоутверждение, или, говоря более древним, но опять-таки вечным языком – гордыня. Вслушайтесь в пульс нашей эпохи. Неужели не поразимся мы этой чудовищной саморекламе, хвастовству, безстыдству самовосхваления, которые так вошли в нашу жизнь, что мы уже почти не замечаем их.

Всякая критика, пересмотр, переоценка, всякое проявление смирения – не стали ли они уже не только недостатком, пороком, а хуже того, – общественным и даже государственным преступлением.

…Проанализируйте свою жизнь, жизнь своего общества, самые основы его устройства, и вы должны будете признать, что это именно так. Тот мир, в котором мы живем, так пронизан оглушительным и грубым бахвальством, что уже сам этого больше не замечает, оно уже стало его природой.

…Самое страшное, конечно, в том, что фарисейство признается добродетелью. Нас так долго, так упорно глушили славой, достижениями, взлетами и полетами, нас так долго держали в атмосфере этого призрачного псевдовеличия, что все это в действительности нам стало казаться хорошим и благим, что в душе целых поколений возник образ мира, в котором только сила, только гордость, только безстыдное самовосхваление оказываются нормой.

Пора ужаснуться этому, вспомнить слова Евангелия: всякий, возвышающий себя, унижен будет. Сейчас тех немногих, кто исподволь, шепотом говорит об этом, напоминает об этом, влекут в суды или заключают в психиатрические лечебницы. И на них науськивают других: смотрите на этих изменников и предателей! Они против величия и силы своей родины! Против ее достижений! Они сомневаются в том, что самая лучшая, самая сильная, самая свободная, самая счастливая страна… и так дальше. И благодарите, что вы не такие, как эти несчастные отщепенцы.