Помоги, Господи, не унывать

Но, воспринимая жизнь недуховно, эта бедняжки-психологи идут утешать людей и не знают, что им сказать. Идет такая «социальная утешительница», к примеру, облегчить страдание тридцатипятилетней больной раком женщины, у которой трое детей. Что она ей скажет? Если эта мать не уловит глубочайший смысл жизни, то она будет безмерно отчаиваться, думая о том, что станет с ее детьми. И сама психолог, пришедшая ее утешать, впадет в то же самое отчаяние, если она не поймет, не узрит духовно смысл посланных испытаний. Ведь, не расположив сначала более духовно себя, она не сможет правильно помочь и ближнему так, чтобы к нему пришло божественное утешение.

Так эти бедняжки-психологи не только устают телесно, но и сами расслаблены унынием, видя, что не могут оказать людям серьезной помощи. То есть устают вдвойне.

– Геронда, ваша мать была очень чутким человеком, любила вас. Как же она с самых пеленок воспитывала вас в строгости?

– С младых ногтей человек может помочь себе в том, чтобы постичь глубочайший смысл жизни и радоваться по-настоящему. Когда я был маленьким и бегал с ребятами наперегонки, то оставлял их позади.

Они не давали мне бегать, прогоняли меня, дразнили «эмигрантиком», «беженцем». Я приходил к маме в слезах. «Что ты плачешь?» – спрашивала меня она. «Мне ребята не дают с ними бегать», – отвечал я. «Тебе хочется побегать? Вот двор, бегай. Почему ты хочешь бегать на улице? Чтобы на тебя смотрели, хвалили и говорили «молодец»? В этом есть гордость». В другой раз мне хотелось играть в мяч, а ребята опять меня прогоняли. Я снова плакал и шел к маме. «Что случилось, почему ты опять плачешь?» – спрашивали меня она. «Ребята не дают мне играть в мяч!» – говорил я. «Двор у нас большой, мячик у тебя есть, играй здесь. А ты хочешь, чтобы соседи на тебя смотрели и любовались? В этом есть гордость». И тогда я подумал: мама права. И потихоньку мне расхотелось и бегать, и играть в мячик, только затем, чтобы меня видели и восхищались, потому что я понял, что в этом есть гордость. «И правда, – думал я, – какая же все это чепуха! Мама права». И после, видя, как другие дети носятся, бьют по мячу и хвалятся этим, я не очень переживал. Я смеялся и говорил: «Ну молодцы, вон что вытворяют!» – а сам был тогда маленьким: в третий класс начальной школы ходил. Потом благодаря мамы я жил естественной жизнью.

И сейчас, если меня спросят: «Что выберешь: подняться в августе месяце босиком по колючкам на вершину Афона или же поехать на какое-нибудь торжество, где тебя облачат в мантию и осыпят почестями?» – то я скажу, что предпочитаю босиком подняться на Афон. Не от смирения, а оттого, что мне это больше по душе.

Люди, имеющие гордость, в детстве не получили помощи в семье. Мирское мышление человека мучает. Если кто-то запустит себя в этом отношении, если родители не помогут своим детям, когда те еще маленькие, то после это станет уже состоянием. Одно дело – это маленько похвалить ребенка, чтобы он не падал духом, другое – раздувать его эгоизм. Скажем, ребенок сбился, читая стишок для гостей и теперь унывает. Его мама, видя это, говорит ему: «Ну всё, всё. Хорошо прочитал». Однако если он прочитал стихотворение хорошо и мать начинает нахваливать его перед другими: «Ну какой же ты молодец! Ты прочитал лучше всех детей! Мой ребенок лучше всех!» – то это плохо.

Так родители часто культивируют в детях гордость. Или, к примеру, ребенок наозорничал в школе и его за это отчихвостил учитель. Он приходит домой и жалуется отцу: «Учитель несправедливо меня отругал». Если отец и мать встают на сторону ребенка и к тому же в его присутствии говорят про учителя: «Я вот ему покажу! Да как он смел, да моего ребенка!..» – то ребенок потом считает свое озорство правильным, а в итоге мучается в дальнейшем из-за пустяшных неудач. Основа всему в том, чтобы дитя кое-что поняло еще в родительском доме. Если человек с юных лет усваивает глубочайший смысл жизни, то потом все идет как нужно, и неприятности не ввергнут его в уныние.

В противном случае он получает удовольствие от тленного, от человеческих похвал, которые в действительности не приносят ему покоя, и остается тленным человеком, впадающим в бездну уныния, когда жизнь его разочаровывает.

H. Е. Пестов. Уныние – одна из восьми главных страстей [16]

Святые отцы называют восемь главных страстей: чревоугодие, блуд, печаль, уныние, сребролюбие, тщеславие, гордость и гнев.

Некоторые из этих страстей основываются на извращении потребностей тела. Сюда относятся страсти чревоугодия и блуда. Другие страсти проникают через мысли и ум и основываются на маловерии души. Сюда относятся печаль и уныние.

Страсти печаль и уныние имеют много общего, но между ними есть и различие.

Печаль противоположна радости и характеризуется затаенным недовольством души чем-либо из происшедшего и существующего, отсутствием живого чувства веры в Промысл и в неизменную благодать Божию.