Помоги мне

Хьюберт вспомнил свое крайнее восхождение на Эверест два года назад. Вспомнил молодого улыбчивого парня из базового лагеря с таким же по-идиотски мечтательным взглядом, как у Ролана. Они даже парой слов не перекинулись, это был, кажется, индийский альпинист. Но сразу было понятно, что к восхождению он не готов. В памяти всплыло его радостное смуглое лицо и нелепый ярко-розовый пуховик. Тут же память с готовностью подкинула еще одно непрошенное воспоминание – уже, наверное, в тысячный раз за эти чертовы два года. Вот он лежит на снегу, и смуглое лицо стало совсем белым.

«Помоги мне!» – хрипло прошептал он тогда единственную фразу, которую знал на английском.

Он лежал на высоте 8 300 метров – точка невозврата на Эвересте, граница между жизнью и смертью. Помоги ему – и упустишь свой шанс покорить вершину. Выбросишь в мусор кучу денег, долгие сборы и многочасовые тренировки. Это не пикник, который можно отменить из-за дождя и перенести на другой день. Помоги – и сам рискуешь потратить все силы, время и кислород.

Хьюберт все это отлично знал. Он не помог.

В тот день он взошел на вершину Эвереста, а когда спускался назад, индийского альпиниста уже занесло снегом. Осталось только яркое пятно его розового пуховика, а человек как будто исчез.

– Двигаемся дальше, – нетерпеливо бросил Хьюберт. – До вершины еще сутки ходу.

Ролан был настолько воодушевлен, что, казалось, не чувствовал усталости. Он с энтузиазмом кивнул напарнику и бодро зашагал вперед и вверх по застывшей лаве.

Желто-оранжевое небо четвертой от солнца планеты выглядело недружелюбно и тревожно. Хьюберта никогда не пугала ни высота, ни отвесные стены, ни ледники, ни черная бесконечность космоса. Но это небо явно действовало ему на нервы. Еще сильнее, чем улыбка напарника.

Шаги, минуты, вдохи и выдохи длились бесконечно долго и сливались воедино. О том, сколько времени прошло, альпинистов оповещал голографический экран на внутренней поверхности шлема. И голубоватое сияние в небе вокруг такого далекого солнечного диска – марсианский закат…

Участники первых межпланетных соревнований проспали несколько часов и продолжили свой путь. Они достигли верхней точки у кратера Олимпа позже, чем лембурсены, но все-таки достигли. Радости не чувствовали – усталость брала свое, и даже энтузиазм Ролана заметно поутих. Сделав все необходимые снимки и видео на фоне кратера, альпинисты начали обратный путь. Они мечтали только об одном – поскорее оказаться в базовом лагере.

«Я достиг вершины. Достиг. Значит, деньги получу. Так прописано в контракте. Получу. Мы успеем. Марта держится молодцом. Успеем», – кружились мысли в обессилившем сознании Хьюберта.

Они прошли уже половину пути, по инерции переставляя ноги и даже не глядя по сторонам, когда Хьюберт вздрогнул от неожиданного крика напарника.

– Кислород! Что-то с баллоном!

Он быстро подошел к товарищу и увидел, что уровень его кислорода находится на критическом уровне. Скафандр пронзительно запищал, подавая сигналы тревоги.

– Стой, сейчас заменю! – Хьюберт быстро достал запасной баллон из рюкзака и подключил к скафандру. Ролан сделал несколько жадных вдохов, но закашлялся и весь побледнел. Снова раздался писк. Индикатор показывал красную шкалу и без конца мигал.

– Твою мать! – выругался альпинист. – Он же был целым!

Его руки дрожали, когда он вынимал их последний баллон. Проверил, подключил. Та же история. Пустой. Что, черт возьми, могло произойти?! Разгерметизация?

Хьюберт встал перед роботом-вездеходом и подал сигнал тревоги, но тот трансляцию вести перестал и лишь равнодушно смотрел на него своим черным экраном. Связь с диспетчерами на Земле тоже отчего-то внезапно пропала.

– Твари!!!

Ролан уже начал задыхаться и синеть, когда напарник передал ему свой баллон и подключил к кислороду, а для себя протянул второй шланг. Теперь они дышали вдвоем, по очереди.

– Спа-а-сибоо, – сбивчиво прошептал тот.

Хьюберт посмотрел на шкалу. Этого баллона хватит еще на восемь часов пути. Примерно столько и оставалось до базового лагеря. Этого хватит.

Но только одному из них.

– Какой у тебя гонорар за это восхождение?

– Что? А? П-п-очему ты спрашиваешь?

– Просто скажи.

– Двести тысяч.

– Ага. У меня тоже. Пообещай, что проследишь. Чтобы деньги пришли моей семье. Обещай, что не дашь им надуть меня.

– Обещаю! Но что ты… эй, стой!!!

Хьюберт ушел по-английски, не прощаясь. Просто отключился от баллона, отвернулся от напарника, быстро приблизился к краю пропасти и сделал шаг.

Когда Ролан спустился, кислород уже был на исходе. Он шел, шатаясь от усталости и глядя невидящими глазами сквозь толпу космонавтов и журналистов, которая слилась в безликую массу скафандров. Скафандры приветствовали его радостными жестами и без конца снимали на видео.

– Первое восхождение землян на марсианский Олимп состоялось! Межгалактические соревнования – впервые в истории – официально закрыты! Наши альпинисты заняли второе место и достигли вершины, потому что занимались на специальных космических тренажерах – два месяца тренировок в невесомости!