Помогите вырасти

Диана Машкова Помогите вырасти

Стояла весна, необычайно жаркая, изнуряющая.

Под колесами автомобиля плавился асфальт, его пары мешались с запахом жженой резины. Кондиционер не спасал: солнце яростно било в стекла и нагревало корпус машины так, что пассажирам становилось плохо. После бесконечной рабочей недели состояние у людей и без того было неважным: клонило в сон, гудела голова и казалось – невесомые двадцать семь превратились в тяжеловесные семьдесят.

Меня давно уже не оставляли мысли о том, что на износ работать больше нельзя, что угробить жизнь и здоровье ради материального благополучия – скверный сценарий. Но не так-то просто уйти с высокой должности и отказаться от хорошей зарплаты, пока еще не слишком твердо стоишь на ногах. Кредит на квартиру, на машину, зарплата няни – каждый месяц круглая сумма, которая хоть как-то оправдывает ненавистную офисную жизнь.

– Далеко еще? – я всматривалась в череду домов по правую руку, пытаясь угадать пункт нашего назначения.

– Близко. Уже приехали.

Муж остановил машину напротив утопающего в зелени здания, похожего на элитный детский сад.

Никогда бы не подумала, что так выглядит учреждение для детей-сирот – воображение рисовало совсем другие картины. Не ухоженные клумбы и разноцветные качели-карусели, а заросший бурьяном двор; не красивое яркое здание с бравым охранником на входе, а растрескавшаяся, давно не крашенная хибара…

Оказалось, все не так.

Модная игровая площадка, оставленные на ней игрушки, велосипеды, самокаты – у нашей единственной дочки, к слову, не было такого разнообразия транспортных средств.

Стало неловко. Зачем мы пришли?

Государство, похоже, неплохо финансирует сирот, а многочисленные спонсоры добавляют материальных благ. Каким же наивным выглядело на этом фоне наше с мужем желание чем-то помочь…

К кабинету заведующей дошкольным отделением мы пробирались сквозь плотный дух разваренных щей – пахнуло самыми неприятными воспоминаниями из детства.

Передать не могу, как я ненавидела детский сад, в котором никто не умел относиться к ребенку, как к человеку: дети не имели права на собственные мнения и желания. Они должны были подчиняться.

Нас заставляли есть месиво из супа и второго в одной тарелке, нарекали идиотами и дебилами, ставили в одних трусиках на позорный стул, а особо резвых и шумных с удовольствием шлепали тапками.

Интересно, что происходит в детских домах, где сотрудникам уж точно не приходится опасаться того, что ребенок может кому-то пожаловаться?..

– Здравствуйте, Марию Семеновну можно увидеть? Мы договаривались, – пока я блуждала по лабиринтам прошлого, муж отыскал начальственный кабинет.

– Спонсоры? Да-да, проходите!

Через пару минут мы уже сидели за столиком в комнате отдыха и ждали начальницу. Странно, что заведующая решила принять нас здесь, а не в своем кабинете.

Пока секретарша заваривала чай, я рассматривала новый холодильник, микроволновку, кофеварку – все здесь было оборудовано по последнему слову техники.

– У нас же сутками люди работают, – Катерина заметила мой взгляд, – это второй дом.

– А что же столовая?

– Ой, – секретарша отмахнулась и поморщилась, – там диетическое. Приедается.

Честно говоря, ее можно было понять, если вспомнить о запахе, который витал в коридоре. Однако детям приходилось есть именно эту дурно пахнущую стряпню, причем изо дня в день.

Как только чай был приготовлен и подан, в комнату, широко улыбаясь, вплыла заведующая. На круглом лице пожилой женщины сияли крошечные глазки, цвета которых нельзя было рассмотреть в узком восточном разрезе. Она была одета в свободный балахон, на складчатой шее красовалось затейливое колье. Видимо, после работы ее ждал ресторан или театр в кругу семьи.

– Здра-аавствуйте, – Мария Семеновна обрадовалась нам, как родным, – рада, что нашли время заехать!

– Здравствуйте, – муж инстинктивно отодвинул стул чуть дальше от кресла, в которое грузно опустилась начальница, – это вам спасибо, что согласились принять!

– Мы хотели узнать, – я решила перейти сразу к делу, – чем можно помочь детям-сиротам.

– У наших детей все есть, – заведующая вальяжно откинулась на спинку кресла.

– Может, вещи нужны?

– Я вас умоляю! Мешками везут.

– Игрушки?

– Катерина, – она обернулась к секретарше, – покажи потом наши кладовые с игрушками и одеждой.

– Может, занятия развивающие нужны? – не сдавалась я. – Могу вести, я по образованию педагог.

– Не беспокойтесь, у нас отличные специалисты: дефектологи, логопеды. Даже комната Монтессори есть.

Мария Семеновна замолчала, но продолжала смотреть на нас изучающе. Прищуренный взгляд и без того узких глаз красноречиво говорил о том, что она ждет от нас с мужем новых, более конструктивных предложений.

– Простите, мы в первый раз… Не очень понимаем, чем можно помочь. И как все устроено.

– Да вы не смущайтесь! – Заведующая улыбнулась. – Я тоже тридцать лет назад мало что знала. Даже не понимала, почему дети при живых родителях растут в детских домах. Но потом жизнь открыла глаза.

– При живых?! – меня словно ледяной водой окатили.