Помойник

Мы с зятем послушно, не задавая вопросов, последовали за ним. В квартире Марека были Басмач и Кастра, смущенно стоящие в его тесной прихожей.

— Здравствуй, Вова, — проговорил Басмач и, заметив позади меня Геру, добавил: — Здравствуйте и вам.

Лицо Кастры осветила тусклая улыбка, и она дважды уважительно нам кивнула.

— Здорово! Слушай, Кастра, прекрасно выглядишь, — заметил я.

— Спасибочки. Ты кавалер.

Натурально, я безбожно преувеличивал. Выглядела она, мягко говоря, не фонтан. Весьма и весьма средне. Контраст с Татьяной и Мариной, которые остались у меня дома, был разительный. Ни одну из черт характера либо внешности Кастры я бы не включил в свой женский идеал. Разве лишь ее крайнюю неприхотливость? Да и то вряд ли.

— Откуда ранение? — поинтересовался я, имея в виду свежий синяк под ее правым глазом.

— Да вот, пришлось бабе вправлять мозги. Заснула вчера пьяная на лежанке с горящей сигаретой, — пояснил Басмач.

— Неужели? — Нет, насколько я был прав. Неприхотливость Кастры граничила с полным пренебрежением к собственной личности и жизни окружающих.

— Не ври, не заснула, — буркнула она.

— Заснула-заснула. А к чему это приводит? К пожару. Спалила бы к псам нашу хибару и себя бы в ней поджарила.

— Ты давай к моей хибаре не примазывайся. Она — не наша. Она — моя. Запомни. Что хочу в ней, то и ворочу. Твое разрешение мне ни к чему, огрызнулась Кастра. — Много вас здесь таких ходит. Охотников до чужого. Хибар на всех не напасешься.

— Ну, ты и стерва.

— Сам стервец.

— Как тебя только Крохля терпел?

— Представляете, друзья, какое дело, — начал Марек, не обращая внимания на перебранку бомжей. — Приходят они ко мне, значит, купить самогон — три бутылки. Меньше они не берут. Ну, я их и спрашиваю: не видели ли, мол, они на свалке чего-нибудь необычного? Например, не появлялись ли на ней новые люди? Они отвечают, что да — появлялись. Стоп, говорю, заглохли — и к вам. С докладом. Пойдемте ко мне на кухню. Пускай они вам сами все расскажут.

— Чего рассказывать-то? — спросил Басмач, усевшись на краешке стула, на кухне возле окна.

— Разумеется, что видели. Что знаете… Ага, понял. Сейчас, — спохватился Марек, извлек из холодильника бутылку самогона и налил бомжам по полному стакану. — Это, чтоб освежить вам память.

— Будем здоровы! За процветание и дружбу! — торжественно провозгласил Басмач и залпом осушил свой стакан. За ним, смачно крякнув, это же сделала и Кастра.

— А вы? — поинтересовался Басмач.

— Мы — потом. Ты за нас не беспокойся. Давай рассказывай, — поторопил его Марек.

— Чего ж мы видели? Начисто память прохудилась, хоть к доктору обращайся… Ах да! Видели! В общем, в сторожке Виктора, нашего покойного Головы, уже как несколько суток живет Денис и с ним еще какие-то оглоеды.

— Ничего себе! — присвистнул я и обменялся взглядом с Герой.

— Ну да. Денис и с ним еще какие-то оглоеды, — повторил Басмач. — После смерти Виктора его сторожка долго пустовала. Теперь, стало быть, в ней поселились они. Правда, Денис часто уезжает. В Москву, наверное. Но точно мне невдомек.

— А что это за оглоеды? — спросил я.

— Хрен их разберет. Парни какие-то.

— Они тоже иногда уезжают?

— Не-а, не уезжают. Они живут в ней безвылазно. Как прилипли к сторожке, — заметил Басмач.

— Кстати, сколько этих парней?

— Я их не считал. То ли двое, то ли трое. Пойми, Вова, они мне до фени. Вернее, были. До нашего прихода к Мареку.

— Ты, случайно, их не знаешь?

— Откуда? — вскинул косматые брови Басмач. — Они мне не представлялись. Да и плевать я на них хотел. Меня они не задевают, не трогают — ну и ладно. Вот Дениса того я знаю. Раньше, при Викторе, он работал на полигоне. Вместе с Кривоносом. Но, честно скажу, Денис мне никогда не нравился. Вечно он задирал перед нами нос. Показывал, что мы ему не ровня. Потом, после смерти Виктора, он перебрался в Москву. Нашел себе там работенку. Что-то связанное с вывозом мусора. Поэтому я иногда его встречал у нас на полигоне, — закончил он и повертел в руках пустой стакан, намекая Мареку, что не помешало бы наполнить его вновь.

— Ты, Басмач, позабыл сказать про машину, — напомнила Кастра, наблюдая за тем, как Марек наливает им в стаканы очередную порцию самогона.

— Да я ж говорю, что у меня продырявилась память. Решето, а не память. В общем, прикатили они на джипе. Все это время он стоит около сторожки. Большой такой, хоть коров в нем вози. Серебристого цвета.

— А женщину ты с ними видел? — спросил Гера.

— Бабу? Вроде бы, нет.

— Нет, — подтвердила Кастра. — Хотя некоторые одеваются сейчас как мужики. Запутаешься. Но я бы все равно ее различила. Глаз у меня цепкий, не подводит.

— Экая ты глазастая тетка. Прямо позавидуешь. Но, чего греха таить, я и самих парней видел только издали и мельком, — заметил Басмач. — Что до вашей бабы, то может она сидит в сторожке.

— А как ведет себя Денис? — спросил Гера.

— Да как? Обыкновенно он себя ведет, — ответил Басмач. — Но не выступает. Особо не высовывается.