Помолвка (Рассказы)

— Чтобы баран с кем-нибудь подрался? Гм!.. Чует наше сердце… гм!.. тут что-то неладно.

Девочки задрожали так сильно, что их белокурые головки тряслись из стороны в сторону, а родителям показалось, будто они мотают головой, чтобы их зря не обвиняли в непослушании.

— Ну хорошо, — все еще неуверенно проворчали родители. — А вот если бы вы впустили кого-нибудь в дом… О, если бы вы кого-нибудь впустили… Тогда, бедняжки, для вас было бы лучше… Лучше было бы… просто не знаю что.

Родители угрожающе нахмурились. Дельфина и Маринетта не решались поднять на них глаза. Даже кот был перепуган и не знал, как себя вести.

— Ясно одно, — рассуждали родители, — эти шаги слышались совсем близко. Уж, конечно, не с конюшни. Скорее можно было подумать, что кто-то ходит в соседней комнате… да, в комнате. Ну, да мы сейчас увидим.

Их носки совсем просохли. Они встали со стульев, не спуская глаз с двери. За их спиной Дельфина и Маринетта держались за руки и, по мере того как родители подходили к двери, все теснее жались друг к другу. Кот терся об их ноги, чтобы показать, что он верный друг, и немного подбодрить их, но все равно было очень страшно. Девочкам казалось, что у них вот-вот сердце разорвется. Родители приложили ухо к двери и прислушивались с недоверчивым видом. Наконец ручка повернулась, дверь со скрипом отворилась, и наступило минутное молчание. Дельфина и Маринетта, дрожа всем телом, заглянули в комнату. И тогда они увидели, как маленькая белая курочка украдкой проскользнула между ног у родителей, бесшумно пробежала через кухню и забилась в уголок под стенными часами.

Задачка

Отец с матерью вернулись с огорода, прислонили к стене свои тяпки, которыми они окучивали картошку, отворили дверь в кухню и остановились на пороге. Дельфина и Маринетта сидели рядышком за большим столом, спиной к двери, а перед ними лежали черновые тетрадки по арифметике. Девочки сосредоточенно сосали кончики своих карандашей и болтали ногами.

— Ну, решили задачку? — спросили отец с матерью.

Девочки покраснели и вынули изо рта карандаши.

— Нет еще, — ответила Дельфина жалобным голосом. — Она трудная, нам сама учительница сказала.

— Раз она вам ее задала, ваша учительница, значит, вы можете ее решить. Да только с вами вечно так: баловаться горазды, а как дело делать, так не дозовешься. Одни проказы на уме. Нет, милые, хватит! Вон какие вымахали! Десять лет девицам, а какую-то несчастную задачку решить не могут!

— Да-а-а, мы уже целых два часа сидим, — сказала Маринетта.

— И еще посидите. До вечера будете сидеть, а чтоб задачка была сделана, понятно? Ну, а коли не сделаете, коли не сделаете — тогда уж пеняйте на себя.

При мысли, что задача так и останется нерешенной, отец с матерью очень рассердились. Но, подойдя к столу и заглянув в тетрадки своих дочек, они остолбенели от негодования: в тетради Дельфины, вместо решения задачи, красовался большой, на всю страницу, кот с бантиком на хвосте; а Маринетта нарисовала целую картину: дом с трубой, из трубы валит дым, возле дома — пруд, в пруду плавает утка, а по длинной-длинной дороге, ведущей к дому, едет на велосипеде почтальон.

Девочки сжались в комок от страха и готовы были сквозь землю провалиться. А родители наконец пришли в себя и принялись кричать, что с девками никакого сладу нет, — и за что им только такое наказанье! Крича, они расхаживали взад и вперед по кухне, махали руками и время от времени останавливались, чтобы посильнее топнуть ногой. От этого получился такой шум, что пес, большая западноевропейская овчарка, не выдержал, вылез из-под стола и подошел к отцу с матерью. Он их очень любил, но еще больше любил он Дельфину и Маринетту.

— Послушайте, отец с матерью, по-моему, вы не правы. Ведь сколько ни кричи и ни топай ногами, задачу это решить не поможет. И вообще я не понимаю: зачем в такую погоду сидеть взаперти и решать какие-то задачи? Лучше бы пошли погуляли, поиграли во что-нибудь.

— Ну да! А потом, когда они вырастут, что тогда будет? Небось выйдут замуж, а мужья потешаться станут, ведь они ничегошеньки не знают. Таких дур неученых никто и замуж не возьмет!

— Они научат мужей играть в классы и в кошки-мышки, и все обойдется. Правда, девочки?

— Точно, — ответили хором Дельфина и Маринетта.

— А вы молчите! И за работу, живо! Постыдились бы, честное слово: вон какие вымахали, а задачку решить не могут.

— Не могут так не могут, — сказал пес, — ничего не поделаешь. И нечего тут переживать. Я вот, например, не переживаю.

— Чем рисовать всякие глупости, сто раз бы уже решили. А впрочем, что с тобой толковать! Не хватало еще перед собакой отчитываться. Пойдем. А вы, негодницы, смотрите: не решите до вечера — худо будет!

С этими словами отец с матерью вышли во двор, взяли тяпки и пошли на огород окучивать картошку. Склонившись над своими тетрадями, Дельфина и Маринетта горько плакали. Пес протиснулся между ними, встал на задние лапы, положив передние на стол, и по очереди лизнул несколько раз каждую в щеку.

— Что, в самом деле такая трудная задачка?