Помолвка: Рассказы

Больная лапа еще мучила его, но при мысли о будущем четверге, когда он снова придет к девочкам, он напевал, не обращая внимания на возмущение ворон, дремавших на самых высоких ветках:

Кум Гильери,
Неужели ты помрешь…

Вернувшись, родители стали принюхиваться еще с порога кухни.

— Здесь как будто волком пахнет, — сказали они.

Девочки сочли нужным солгать и сделать удивленное лицо; так всегда бывает, когда волка принимают тайком от родителей.

— Как вы можете слышать волчий запах? — возразила Дельфина. — Если бы волк зашел в кухню, мы были бы съедены.

— Это верно, — согласился отец. — Я об этом не подумал. Волк бы вас сожрал.

Но младшая, которая не умела врать два раза подряд, возмутилась, что о волке смеют так враждебно отзываться.

— Неправда, — заявила она, топнув ножкой, — волк не ест детей, и он вовсе не злой. Иначе бы он…

К счастью, Дельфина пнула ее ногой, а то она бы все разболтала.

Родители пустились в длинные рассуждения о прожорливости волка. Мать захотела этим воспользоваться, чтобы лишний раз рассказать историю Красной Шапочки, но не успела она сказать двух слов, как Маринетта прервала ее:

— Знаешь, мама, все произошло совсем не так, как ты думаешь. Волк вовсе не проглотил бабушку. Ты же понимаешь, что он не стал бы загружать себе желудок перед тем, как съесть на завтрак свеженькую девочку.

— И потом, — добавила Дельфина, — нельзя же вечно сердиться на волка.

— Это старая история…

— Грех молодости.

— А всякому греху — прощение.

— Волк уже не тот, что прежде.

— Никто не имеет права мешать добрым намерениям.

Родители ушам своим не верили. Отец положил конец этому неуместному заступничеству, заявив дочкам, что у них ветер в голове. Потом он постарался показать им на тщательно подобранных примерах, что волк всегда останется волком, что надеяться на его исправление неразумно и что если он когда-нибудь и притворится добрым, то от этого он станет еще опаснее.

Пока он говорил, девочки думали о том, как весело они играли в лошадки и в палочку-выручалочку и как радовался волк, разинув пасть и задыхаясь от смеха.

— Вот и видно, — заключил отец, — что вы никогда не имели дела с волком.

Тут младшая подтолкнула сестру локтем, и обе расхохотались ему прямо в лицо. В наказание за дерзость их отправили спать без ужина, но еще долго после того, как их уложили в постель, они все еще смеялись над наивностью родителей.

В следующие дни, чтобы заглушить нетерпеливое ожидание новой встречи со своим другом, они задумали играть в волка; в этом крылся иронический намек, что очень раздражало их мать. Маринетта пела на два тона традиционные слова:

— Погуляем вдоль лесочка, пока волка нет. Волк, ты здесь? Ты меня слышишь? Что ты делаешь?

А Дельфина, спрятавшись под кухонным столом, отвечала:

— Натягиваю рубашку.

Маринетта повторяла все те же вопросы, пока волк надевал одну за другой все части своей амуниции, от носков до большой сабли. Тогда он бросался на девочку и пожирал ее.

Вся соль игры заключалась в неожиданности, так как волк иногда выскакивал из лесу, не кончив одеваться. Случалось, что он кидался на свою жертву в одной рубашке или даже вовсе без одежды, кроме шляпы на голове.

До родителей не доходила прелесть этой игры. На третий день у них лопнуло терпение, и они запретили ее под предлогом, что однообразный припев терзает им уши. Девочки, разумеется, не захотели играть ни во что другое, и в доме воцарилась тишина вплоть до дня назначенной встречи.

Волк все утро умывал себе морду, наводил блеск на шерсть и взбивал мех на шее. Он стал такой красивый, что обитатели леса, проходя мимо, не сразу его узнавали. Когда он вышел на равнину, две вороны, глазевшие по сторонам под полуденным солнцем (это их обычное занятие после завтрака), спросили его, в честь чего он такой нарядный.

— Я иду в гости к своим подружкам, — с гордостью отвечал волк. — Они мне назначили свидание сразу после обеда.

— Они, наверное, очень красивые, раз ты так принарядился.

— Еще бы! Таких беленьких не найдешь на всей равнине.

Вороны вытаращили глаза от восхищения, но старая болтливая сорока, слышавшая этот разговор, не могла удержаться от смеха.

— Волк, я не знаю твоих подружек, но уверена, что ты сумел выбрать очень пухленьких и очень мягких… или я сильно ошибаюсь.

— Замолчите, болтунья! — сердито крикнул волк. — Вот как создаются репутации, из сплетен старой сороки! К счастью, совесть моя чиста!

Когда волк подошел к дому, ему не пришлось стучаться в окно: девочки поджидали его на пороге.

Друзья долго обнимались, еще нежнее, чем в прошлый раз, потому что все трое были полны нетерпения после недельной разлуки.

— Ах, волк, — жаловалась младшая, — всю неделю в доме было так грустно. Мы все время говорили о тебе.

— И знаешь, волк, ты был прав: наши родители не верят, что ты можешь быть добрым.

— Это меня не удивляет. Знаете, одна старая сорока только что…

— И все-таки мы за тебя очень заступались, волк, и родители даже отправили нас спать без ужина.

— А в воскресенье нам запретили играть в волка.