Помолвка с чужой судьбой

Но Вера уже закончила разговор. На пустую болтовню времени теперь не было. Она выскочила из кабинета, проходя по коридору, хлопнула ладонью по двери комнаты водителей.

– Вася, выходи, ехать надо.

Водитель быстрым шагом догнал ее у выхода.

– Вера Николаевна, куда гнать надо?

– В больницу Святой Екатерины.

Глава девятая

Полицейский, стоящий у двери палаты, остановил Бережную, перегородив вход дубинкой.

– Сюда нельзя.

– Кто запретил посещения? Подполковник юстиции Евдокимов?

– А это вас не касается. Сказано – нельзя, значит, нельзя.

– Молодец, – оценила его действия Бережная, – благодарю за службу. Только почему в оружейку не заглянул? Трудно, что ли, в журнале расписаться и «ПМ» прихватить? Спецсредства не помогут, ежели что. Как будешь отбиваться, когда нападут?

– Управлюсь как-нибудь.

– И еще: что за вооруженные люди у входа в отделение?

– Какие люди? – растерялся полицейский.

– Уж не знаю.

Вера решила больше не запугивать парня и улыбнулась приветливо:

– Успокойся, это союзники – служба безопасности Ракитина. Ими бывший майор Рубцов руководит. Слышал про такого?

– Нет.

– Значит, недавно в органах. Ладно, я никуда не захожу, только ты передай Веронике Сергеевне, что к ней Бережная на прием явилась.

Судя по тому, что полицейский не стал возражать и тут же направился к двери, про следователя Бережную он что-то слышал. В конце концов, приказ о ее награждении висел во всех отделах полиции города. Висел с фотографией и описанием подвига.

Полицейский приоткрыл дверь и произнес в палату:

– Вероника Сергеевна, к вам майор Бережная.

Он, видимо, не знал, что Вера уже не следователь.

Вероника тут же появилась.

– Заходите, – позвала она, показывая головой на приотворенную дверь.

– Не положено, – возразил полицейский, но после небольшой паузы замялся. – Ну ладно, если ненадолго, то можно. Только все равно покажите содержимое сумочки.

Вера достала из сумки телефон, травматический пистолет и отдала их полицейскому. Тот осторожно принял запрещенные предметы.

– Теперь заходите. Извините, но инструкция такая.

Бережная вошла внутрь и посмотрела на кровать, где лежал Ракитин с перевязанной головой.

– Есть улучшения? – негромко спросила она.

Вероника покачала головой.

Вера шагнула за ширму и опустилась на стул возле стола. Жена Ракитина присела рядом.

– А у вас? – шепнула она.

– Есть сдвиги, – ответила Бережная. – Потом подробно расскажу, когда кое-что прояснится. Я не вникаю в ход официального следствия, но, исходя из ваших ответов, данных во время нашей первой встречи, не сомневаюсь, что все бизнес-партнеры вашего мужа сейчас в один голос убеждают подполковника юстиции Евдокимова, что Ракитин мог убить и, судя по всему, давно задумал убийство Гасилова. Наверняка они говорят также, что и сами искренне удивлены, как такой осторожный человек, как большой босс, не сдержался.

– Я не сказала вам, что при мне случился инцидент, когда он и в самом деле не сдержался и ударил Рогожкина.

– Было за что?

– Еще как было.

– Ну, тогда ваш муж молодец. А с Плахотниковым у него как складывались отношения?

– Они все ненавидели моего мужа. Он их сделал очень богатыми людьми, а они претендовали на все, хотели сами руководить корпорацией.

– Кто ненавидел больше всех?

– Рогожкин, потому что он физически сильный, а когда Коля вломил ему, летел, как ватная кукла. Но Рогожкина теперь нет. Плахотников, который дружил с Рогожкиным. Суркис, вероятно, потому что он редкий трус, а где трусость – там и ненависть. Хотя Борис Аркадьевич тоже спортсмен бывший и боится только тех, от кого зависит. Зато я точно знаю, что любого сотрудника своего офиса может оскорбить, унизить или ударить при малейшем возражении.

– Клейменов и Ширяев?

– Эти самые спокойные из всех. Клейменов когда-то был завсегдатаем казино. Летал в Монте-Карло, в Лас-Вегас… Однажды проигрался сильно. Может, миллион, может, еще больше долларов потерял. Это уже достаточно давно было, когда для него это были огромные деньги. Он встречался с Ракитиным, чтобы перехватить у него на бизнес, Николай Николаевич деньги дал, но в залог взял какие-то акции. Клейменов выпутался, но долг не вернул. Акции остались у Ракитина.

– Клейменов требовал, просил их обратно?

– Мне об этом ничего не известно. Думаю, что не требовал. Но с рулеткой он завязал, насколько мне известно.

– Ширяев?

– Начинал с Суркисом. Борис Аркадьевич был генеральным директором компании, которой владел Ширяев. У Ширяева нет собственных идей и предложений. Он всегда соглашается с Ракитиным. Соглашаются все, но Ширяев – самый первый. В свое время в Индийском океане пропали двое членов совета директоров. Они-то как раз были самыми близкими к Ширяеву. Он больше всех волновался, а когда выяснилось, что они погибли, очень спокойно к этому известию отнесся.

– Кто из этой великолепной четверки самый опасный?

– Не знаю. С Ракитиным я никого и ничего не боюсь. А выяснять, кто самый опасный, кто самый подлый, самый трусливый, самый лживый, не хочется. Очень хочется, чтобы все это закончилось, чтобы с Коли сняли все обвинения, чтобы он поправился и мы вернулись домой.