Поморский капитан

Отец Ингрид – капитан Александр Нордстрем, водил торговые суда по всем северным морям и даже по Средиземному морю – в Геную, на острова Сардиния и Сицилия.

– Наши предки – викинги сделали эти края своим родным домом, – говорил капитан Нордстрем о Средиземном море. – А ведь их ладьи были не чета нашим современным кораблям. Позор нам будет, если мы испугаемся долгого пути по морям и забудем дорогу в эти благословенные земли.

Почему отец называл итальянские и испанские земли благословенными, дочь долго не понимала. Разве их края хуже любых других? Разве шхеры и островки вокруг родного Або не красивы? Разве не величественны воды Ботнического залива? Разве земля здесь не рожает в изобилии овес и просо для еды людей и скота?

– Средиземноморские страны – это край вечного лета, – объяснял отец. – Там не бывает суровой зимы, как у нас. Там природа не замирает под снежным покровом на несколько месяцев в году. А земля там рожает не овес и просо, как наша, а виноград и пшеницу, и еще разные другие фрукты, которые я просто не могу привезти тебе – они испортятся по дороге.

Из фруктов Ингрид знала только кислые-прекислые яблоки – все, что можно было вырастить на скудной земле Южной Скандинавии, так что не вполне понимала, о чем рассказывает ей отец.

Он привозил домой изюм – сладкие сморщенные ягоды, и пока жена с дочкой ели, пытался объяснить им, как выглядели эти ягоды, когда были свежими – виноградом.

– Из винограда делают сок, а затем уже из сока – вино.

Вино отец тоже привозил – в тяжелых глиняных запечатанных кувшинах с двумя ручками, чтобы удобнее было нести. Багрово-красный напиток разливали по свинцовым кружкам, и вся семья торжественно садилась за стол у пылающего очага. Ингрид была совсем еще девочкой, и ей просто нравился терпкий вкус диковинного напитка, и то, как слегка начинает кружиться голова, если выпьешь целую кружку, а рассказы отца о странствиях по морям ее не особенно интересовали. Она знала, что эти знания ей, скорее всего, не пригодятся. Она же не мальчик, которому предстоит стать моряком. Девочка станет девушкой и выйдет замуж за моряка. И всю свою жизнь будет ждать мужа, а потом мужа и сыновей из моря, оставаясь на берегу, в родном Або с узкими улочками, застроенными кирпичными и каменными домами, с высокими шпилями церквей и красивой ратушей на главной площади.

Муж и сыновья будут возвращаться из очередного плавания – усталые, с обветренными суровыми лицами, а она – хозяйка дома – будет встречать их в нижней комнате дома возле огня, уютно горящего в очаге, с угощением. Будет слушать их рассказы о дальних краях, пить привезенное оттуда душистое красное вино и радоваться тому, что все остались целы. Такова была обычная счастливая судьба женщины, и к ней Ингрид готовилась.

А про другие страны она еще ничего не знала.

Знала только, что Александр Нордстрем был знаменитым капитаном, и поэтому его часто нанимали для дальних походов. Провести корабль из Або в Любек или в Копенгаген могут многие опытные моряки. Но чтобы пройти по морям до Испании или Италии, нужно быть образованным капитаном – знать карты, уметь обращаться с астролябией и разбираться в звездах – прокладывать верный курс.

В помощниках у капитана Нордстрема ходил Хаген – он был умелым штурманом. Когда предстояло серьезное плавание, отец всегда брал с собой именно Хагена – тот разбирался в картах и умел вести корабль. Это не была дружба, хотя Хаген все время находился поблизости от капитана, даже жил неподалеку.

Тем не менее Александр Нордстрем никогда не приглашал Хагена к себе домой и вообще не слишком жаловал его.

– Он – плохой человек, – сказал как-то отец, когда мать Ингрид – Ловийса однажды поинтересовалась, отчего муж из раза в раз ходит в плавание только с Хагеном, а в дом его никогда не зовет.

– Он – очень плохой человек, – повторил отец, немного подумав, – очень…

– Но если ты всегда берешь его с собой штурманом, – возразила Ловийса, – значит, ты его уважаешь и доверяешь ему. Разве не так?

– Отнюдь, – засмеялся отец. – Я доверяю его профессиональному мастерству – это правда. Знаю, что он может привести корабль по правильному курсу. Но человека по имени Хаген я не уважаю и совсем не доверяю ему.

– Все капитаны приглашают иногда к себе в дом своих штурманов, – покачала головой Ловийса. – Так принято.

– Я беру Хагена во все выгодные плавания, и он зарабатывает немало денег, – упрямо возразил Александр Нордстрем. – Зарабатывает благодаря мне, заметь. Так что ему не на что обижаться. А в моем доме ему делать нечего.

Тем не менее однажды Хаген все же пришел к ним в дом – без приглашения.

Было воскресенье, и вся семья вернулась из церкви после богослужения. Неизвестно, ходил ли Хаген в церковь в тот день, но одет он был нарядно, как подобает – под плащом он был в длинном камзоле из хорошего тонкого сукна с блестящими пуговицами, в красных бархатных штанах до колен, белых чулках и начищенных башмаках с крупными медными пряжками.