Помощь толстушкам, или Не всё так, как кажется

– Ладно, дело ваше, – Николай Васильевич посмотрев в телефон, добавил, – Ну, с Богом! Скоро приедут. Сообщение прислали, что проехали мельницу, – потом, глядя на Никиту, Николай добавил вполголоса, но совсем не как отец, а просто мужчина, – Понапористей будь, понял? Иди, помоги ей, – и подталкивая его, выпроводил на кухню тоже.

Жена сидела на стуле, улыбалась и качала головой:

– Отец, называется!

– А, что? Молодых учить надо! – Николай подошёл и поцеловал свою жену в щёку.

***

Знакомство с «родичами» прошло легко и непринуждённо. Уже через несколько минут они разговаривали, шутили, как будто очень давно были знакомы. Здоровяк дядя Толик работал всю свою взрослую жизнь трактористом, а его жена, Валентина, дояркой. Десять лет назад они стали самостоятельно заниматься фермерством, благо опыт у них был большой. Всем на удивление дело пошло в гору хорошо и быстро. Они стали успешными фермерами и завалили своих родственников молоком, маслом, сыром, сметаной и мясом.

Вот и сейчас тётя Валя вытаскивала из необъятной сумки продукты под причитывания машиной мамы:

– Валь, ну куда столько? – спрашивала Настя.

– Машунька и Никитка в город себе возьмут. Там такого натурального нет, я знаю, – объясняла Валя.

Машуньку растрогала такая забот, и она расцеловала своих дорогих и любимых тётю и дядю.

До своего приезда в эти места и работы в больнице у Никиты было странное отношение к деревенским жителям. Он считал их узко мыслящими и недалёкими людьми. Отчасти этому послужили фильмы российских режиссёров, которые выставляли деревенских, как пьющих лентяев, постоянно стремящихся «залить глаза», набить морду соседу, а другой отрады у них как будто и не было. Сам родом Никита был из Москвы. Родители его были профессорами, папа истории, а мама математики. У них имелась маленькая дача в Подмосковье, куда они выезжали на всё лето. В те времена Никита не стремился к общению с соседями. Его мысли были заняты только учёбой. После окончания института он не захотел оставаться работать в Москве. Хотя ему предлагали хорошее место в престижной клинике. Решил начать новую жизнь на новом месте и добиться всего в жизни самостоятельно как его родители. Вот и приехал жить и работать в эти места.

Вначале было трудновато. Но со временем всё стало на свои места. Ему нравился всё больше и больше этот край, этот город, эти люди. Так как больница была краевой, ему чаще приходилось встречаться с деревенскими людьми, чем когда-либо. Они стали нравиться ему своей жизнерадостностью, простотой, упорством, целеустремлённостью и жизнелюбием. А может, ему просто везло на людей? Вскоре он научился общаться с ними на равных и стал уважаемым, авторитетным специалистом, к которому многие хотели бы попасть на приём.

Вот и сейчас, сидя за столом с родными Маши, Никита подумал: «Как здорово, как дома среди своих. Хотелось бы влиться в этот семейный клан, – подумал он усмехаясь, но следующая мысль, прискакавшая совсем не вовремя, заставила его сдвинуть брови: – Господи! Как же стыдно за этот обман. Артист погорелого театра! Пипец!» Оправданием служило лишь то, что весь этот спектакль с женитьбой был затеян ради спасения репутации Маши. А со своей совестью он как-нибудь договорится.

Сидели долго за полночь. Как ни странно, в этих местах не было комаров и им всем было весьма комфортно отдыхать в беседке под виноградом. Жара спала, прохладный ветерок шевелил большие виноградные листья. Говорили, смеялись, пили, веселились, вспоминая смешные истории семьи и из детства Маши. Никите хорошо, тепло, уютно было среди них. Маша ещё больше похорошела среди своих родных мест. Она была одета в малиновый сарафан, на который сменила своё городское платье по приезду домой. Он очень шёл к её русым волосам и загорелой коже.

Этот любимый свой сарафан Маша не одевала года два, по причине его маленького размера. Сегодня, когда хотела переодеться в более удобную домашнюю одежду, с удивлением отметила, что её вещи вдруг стали очень большие и висели на ней, как на вешалке. «Мама, что ли их неправильно постирала? Ну да ладно, что-нибудь придумаю. К её восторгу, любимый малиновый сарафан как раз подошёл. Маша посмотрелась на себя в зеркало и увидела, что она действительно похудела. «Не может быть!» Ей вспомнились слова Веры Ивановны: «Влюбишься и похудеешь» Значит влюбилась…

***

– Ну, что, ребята, спите наверху в Машиной комнате, – сказала Анастасия Макаровна, внушающе глядя на Никиту, и шёпотом проговорила ему – Глупости не наделайте, «молодожёны».

– Не волнуйтесь, – прошептал он ей в ответ и, взяв Машу под руку, прошёл с ней наверх.

В просторной комнате стоял большой диван, больше спать было негде.

– Что делать будем? – спросил Никита.

– Ничего, – ответила спокойно Маша, – будем спать. Или другие предложения будут?

– Может, кресло-кровать у вас есть или ещё, что-нибудь? – растерянно произнёс Никита.

– У нас есть всё. Конечно, мы сейчас попросим папу и дядю Толика нам его сюда поднести. А тётю Валю постельный комплект. Да?