Например, одного ребенка мыльные пузыри очаровывают, он приходит от них в восторг, пытается их ловить или давить, а другого они пугают; одного рисование красками тонизирует и сосредоточивает, другого слишком возбуждает, провоцирует у него агрессию (разливание красок, неистовое замазывание бумаги до дыр), одному тормошение приносит радость, другому – дискомфорт.
Подключение к аутостимуляции ребенка также является ведущим приемом установления контакта с ним, способом повышения его активности и степени «направленности» на окружающий мир, организации и постепенного усложнения общих с ним способов взаимодействия с окружением.
Как способы аутостимуляции детей, страдающих ранним детским аутизмом, так и уровень подключения к ним могут быть различными.
Например, у аутичного ребенка с первым вариантом развития радость, оживление легче всего можно вызвать щекотанием, кружением, тормошением. В норме все маленькие дети на определенном этапе развития (как было рассмотрено выше) тоже обожают такие тонизирующие игры, основанные на подобном тормошении и подбрасывании. И, конечно, нельзя не использовать достаточно редкую возможность быть необходимым ребенку в качестве инструмента для получения удовольствия, он даже сам может «просить» об этом – привалиться к взрослому, приставить его руки к себе на пояс. Однако, в отличие от благополучно развивающегося малыша, такой ребенок не заглядывает в лицо того, кто его кружит, трясет, качает (характерно, что обычно он поворачивается к нему спиной), и не пытается разделить с ним своего веселья. Оживление такого малыша выглядит механическим, и подобное подключение его к аутостимуляции тоже оказывается механическим.
Вместе с тем эта же ситуация при другом – эмоционально осмысленном – подходе может оказаться очень ценной. Главное условие, которое следует соблюдать при подобном взаимодействии с малышом, – это поиск малейшей возможности зрительного контакта. Взрослому нужно успеть перехватить взгляд ребенка, поиграть «в прятки», попеременно скрывая свое лицо и неожиданно выглядывая с улыбкой (т. е. воспроизводить самому те острые моменты общения, которые так восторженно стремятся повторять благополучно развивающиеся дети), привлечь внимание к своему лицу и т. д. На высоте подъема тонуса аутичного ребенка его аффективное «заражение» от взрослого проходит значительно легче, и он получает положительный опыт хотя бы недолгой синхронизации своего эмоционального состояния с состоянием другого человека.
Одновременно происходит и тренировка большей выносливости малыша к тактильному контакту. К тормошению, кружению (т. е. тому набору сенсорной, вестибулярной стимуляции, которой он вполне удовлетворяется сам) необходимо дозированно добавлять более адекватные неформальному контакту способы тактильного взаимодействия, которого так много при нормальном развитии: поглаживание, прижимание к себе, объятие; можно пытаться обнимать себя ручками ребенка и т. д. Это важно еще и потому, что, как известно, в норме тактильное взаимодействие, так же как глазной контакт, лежит в основе формирования привязанности.
Выбирая, если есть такая возможность, к какой форме аутостимуляции лучше присоединиться, надо помнить о том, что существуют такие проявления ее, подключение к которым не является продуктивным. К ним относятся самые грубые формы аутостимуляции, которые выглядят как влечения, связанные с переживанием сильных телесных ощущений. Попытки обыгрывать их, пытаться наполнить эмоциональным смыслом практически бесполезны. Среди ранних форм такого самораздражения, захватывающего ребенка, можно отметить различные оральные манипуляции (сосание языка, щек, скрип зубами), поиск особых тактильных раздражений (фиксация каких-то ощущений в области ступни, онанизм), перебирание фактуры предметов (расслаивание веревочки и т. п.). На первый взгляд, погружение аутичного ребенка в такое занятие может напоминать характерную для ранних этапов нормального развития исследовательскую активность. Однако она отличается, как правило, особо высокой степенью «захваченности», бульшим аффективным напряжением, а также ожесточенностью и стереотипностью.