Помощница для миллиардера (СИ)

Меня пробирает дрожь от близости с Артемом. Ох, не влипнуть бы! Не поддаться на эти его чары! Мне ли не знать, как быстро он способен сносить на своём пути границы?

Я отгоняю от себя эти мысли и прохожу в ванную комнату, которая примыкает к моей спальне. Достаю из шкафа домашнее платье, ополаскиваю холодной водой лицо, наношу легкий макияж и спешу в гостиную.

Я позорно сбегаю, совершенно не понимая, что со мной происходит. Возможно, роль играет тот факт, что мы в квартире вдвоем находимся, а когда я вспоминаю нашу поездку на производство, внизу живота раскаленной лавой все жжет и расползается предвкушение. Ведь ясно, что если бы полиция не арестовала Артема, то между нами в тот день могло что-то произойти.

Нужно разогреть для Артема еду. Он наверняка голоден. Я, конечно, уверена, что кормили его в СИЗО не хуже, чем в ресторане со звездой Мишлен, но вряд ли сегодня он был способен затолкать в себя хоть что-то. Я вот вечером впервые поела, настолько сильно нервничала.

— М-м-м, как вкусно пахнет.

Я оборачиваюсь на голос и замираю, так и не донеся заварник до стола.

Артем вальяжной походкой в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер, пересекает комнату и направляется ко мне.

— Кхм, здесь камеры, если ты вдруг не знал. Это я так, на всякий случай. — Обвожу рукой в воздухе его полуобнаженную фигуру.

— Я попросил парней сегодня отключить их, так что расслабься, — с насмешкой произносит он и садится на стул.

Мне показалось или в его голосе проскользнул некий намёк?

Глава 29

Артем с аппетитом ест все, что я достаю из холодильника. При этом он ни капли не стесняется своего внешнего вида. Он словно не замечает того, как жадно я скольжу глазами по его рельефному животу и темной дорожке волос, что уходит под полотенце.

— Кстати, — отпиваю из стакана газировку и встречаюсь взглядом с Полянским, — мне еще две недели у тебя отработать осталось, и, надеюсь, ты сдержишь свое обещание.

Артем откладывает в сторону вилку. Между его бровями появляется хмурая складка. Это плохой знак, верно? Я напрягаюсь.

— Слушай, насчет этого, Саш, — произносит он, задумчиво постукивая пальцами по столешнице, — на самом деле я готов уже замолвить за тебя словечко. И не нужно этих двух недель. Ты горишь своей работой, честно признаться, я восхищен тобой и не смею больше влезать настолько бесцеремонно в твою жизнь. Ты свободна и вольна поступать как хочешь. Но я все же надеюсь, что после расторжения нашего контракта ты согласишься иногда обедать со мной, — подмигивает мне, невесело усмехаясь.

Мне бы радоваться его словам, а у меня наоборот — настроение резко упало, и повода для радости больше нет.

— Ну, нет, Полянский, так не пойдет, — едко произношу я, качая головой. — Уговор был о четырех неделях — значит, после того, как суд тебя полностью оправдает, я отработаю положенный срок в качестве твоей личной помощницы, после чего с благодарностью приму от тебя помощь по устройству в лучшей адвокатской конторе.

— Ну, если ты так хочешь, — многообещающе произносит он и улыбается. — Я вовсе не против побыть еще немного в твоей компании и, воспользовавшись своим положением, загонять тебя до изнеможения.

— П-ф-ф.

— И раз ты сама вызвалась работать на меня, то будь добра, проверь мое расписание на завтра, — переходит на деловой тон Артём, — утром скорректируй его вместе с моей секретаршей. Все неважные встречи убрать из этой недели, перенесенные за последние две — втиснуть в график. И мне нужна новая одежда и обувь. Размеры есть у Полины. Отправишь утром водителя, пусть доставит все сюда.

— Эй-эй, притормози, Полянский. В данный момент я твой адвокат, вот когда выиграем суд, тогда я снова вернусь к должности личного помощника. Поэтому завтра утром я отсыпаюсь, потом весь день проведу в СПА, а ты свои дела сам решай. Без меня же как-то справлялся до этого.

— Ты бессердечная, Саша. Я, между прочим, провел много долгих одиноких ночей за решеткой. — Артём тянется к чашке и делает несколько глотков чая. Кривится. Ох, кажется, кому-то не понравилось, как я заварила чай.

— В этом виноват ты сам. Получше выбирай женщин, с которыми спишь, Полянский. Если хочешь, можем устроить кастинг. Я в людях хорошо разбираюсь, сразу скажу, кто невинная овечка, а кто охотница за состоянием.

— А сама-то к какому типу женщин относишься? — с вызовом спрашивает он, но, увидев весь спектр эмоций на моем лице, которые отражают ответ на его вопрос, быстро меняет тему: — Слушай, а может, тебе новую должность предложить? Жена миллиардера. Звучит хорошо. Будешь благотворительные приемы организовывать, званые ужины. Все уже в курсе, что ты моя невеста, пора переходить на новый уровень. К тому же ты свою преданность уже доказала.

— Если это было предложение руки и сердца, то это было отвратительно. Тебе стоит потренироваться в этом, — надменно хмыкаю я, поднимаюсь со своего места и ставлю грязную посуду в раковину.

— Вот черт, — наигранно возмущается он, — я рассчитывал, что моя улыбка собьет тебя с толку и ты сразу же скажешь мне «да». А если серьезно, Саша, я бы хотел вернуться к ….