Помощница для миллиардера

— Но как так? — возмущается мужчина, подаваясь вперед и обдавая меня спертым запахом изо рта. — Она не была родной дочерью моей матери! А дом мамы был! Значит, он должен быть только моим!

Он пугает своей агрессией, но я стараюсь не подавать виду, что боюсь его. Когда отвечаю ему, мой голос подрагивает.

— Виктория была прописана в доме до приватизации, а еще она была официально удочерена в пятилетнем возрасте. Поэтому в данном случае имущество будет разделено пополам. Вы оба являетесь родственниками умершей по первой линии.

Никита зло рычит. Сжимает руки в кулаки. Смотрит на меня гневно, словно я собственноручно отбираю у него дом.

— Закон есть закон, к сожалению, мы не сможем ничего поделать. Разве что ваша сестра напишет отказ на вступление в наследство, — развожу руками я.

— Не ври мне! Ты просто не хочешь ничего делать! Я на тебя жалобу напишу! По всем инстанциям затаскаю. Тебе платят за то, что ты занимаешься моим делом, но ты решила деньги взять и ничего не делать? — Он резко поднимается со стула, упирается ладонями в стол и нависает надо мной.

Мне хочется рассмеяться. За то, что я представляю его интересы в суде, государство платит мне копейки. А еще я смотрю ему в глаза, вижу этот сумасшедший блеск, и мне становится страшно. Куда эта хваленая охрана Артема подевалась? Господи, да он же не в себе!

— Никита Львович, давайте успокоимся и еще раз пройдемся по документам и законодательству. Поверьте, я сделала все, что в моих си…

— Я сотру твою идеальную улыбочку с лица, если ты не сделаешь так, что дом останется мне!

Ошарашенная его криком, я пропускаю момент, когда он хватает со стола ножницы и замахивается на меня.

Я вскрикиваю, в защитном жесте инстинктивно подношу к лицу руки, но боли не чувствую. Дверь в мой кабинет распахивается, люди Полянского вовремя приходят на помощь. Скручивают Никиту, бьют его в живот.

Меня трясет. Я все еще сижу с закрытыми глазами, так как не хочу видеть разбитый нос мужчины и кровь, что стекает по его подбородку. Лишь слышу его сдавленный стон, полный боли, удары, а в следующую минуту дверь хлопает и вокруг наступает неестественная тишина.

— Александра Сергеевна, с вами все в порядке?

Я вздрагиваю от мужского голоса. Делаю несколько глубоких вдохов, разлепляю веки. В кабинете все разбросано. На полу мои канцелярские принадлежности. Стул перевернут в углу. Вешалка с пальто упала.

— Да, все прекрасно, — сглатываю ком в горле, что так мешает мне говорить привычным голосом. — Спасибо, — киваю Виктору.

— Мы сообщили о произошедшем Артему Вячеславовичу. Он уже едет.

— Не стоило, — взволнованно произношу я. Только Артема здесь не хватало. Ему вообще лучше из дома не выходить до второго заседания суда. — Не могли бы вы принести мне кофе? На первом этаже у входа варят отличный эспрессо, — с фальшивой улыбкой прошу я.

Мне срочно нужно остаться наедине с собой. А лучше уйти в уборную. Капли крови на полу никак не располагают к тому, чтобы успокоиться и забыть о том, что всего несколько минут назад мой клиент пытался проткнуть меня моими собственными ножницами.

Господи-боже, закончу контракт с юстицией и продлевать не буду. Достаточно с меня таких вот сюрпризов.

Артем вихрем врывается в мой кабинет. Взволнованный, злой, с гневным блеском в глазах, но этот гнев направлен явно не на меня.

— Ты как? — Он присаживается на корточки рядом со мной, скользит по мне взглядом, пытаясь найти какие-либо следы нападения.

Я хочу броситься в его объятия, забыть пережитый ужас, но сдерживаю в себе этот порыв. А еще понимаю что уже не злюсь на него так сильно. У меня сегодня было много времени, чтобы обдумать и переосмыслить нашу ситуацию.

— Все в порядке. Твои парни вовремя успели. Если честно, это было настолько неожиданно, что до сих пор не могу прийти в себя. Я ведь его столько времени знаю!

— Парни ему внушили, чтобы к тебе не совался больше, но клиент твой оказался из упертых. За час успел накатать на тебя заяву в прокуратуру, полицию и еще в какие-то органы.

Я удивленно вскидываю бровь.

— Да я засужу его! — вырывается возмущенное, на что Артем искренне улыбается. Смотрит на меня с нежностью в глазах, убирает за ухо выбившуюся из моей прически прядь волос.

От его почти невесомого прикоснования в животе порхают бабочки.

Плохой знак.

Очень-очень плохой знак.

— Не сомневаюсь, — улыбается он и качает головой. — Но я позаботился, чтобы это дело не дошло даже до рассмотрения. И отправил к нему ребят на повторное внушение.

— Только не сильно его, — морщусь я.

Сама мысль о физическом насилии мне неприятна. Особенно если кого-то покалечат из-за меня. Пусть даже это такой мерзкий человек, как Никита.

Артем тяжело вздыхает.

— Хочу, чтобы поскорее закончилась история с Линой, тогда украду тебя и улетим куда-нибудь. У моего друга есть яхта. Можем отправиться в открытый океан. Только ты и я. Ну и члены экипажа. Или можем скрыться ото всех в моем домике в горах. Как тебе идея?

Он смотрит на меня с надеждой. Знает, что уговоры и шантаж на меня не подействуют, поэтому заходит с предложением мягко.