Помощница для профессора (СИ)

Но одновременно с этим он вел не только дела с заоблачными гонорарами, он еще регулярно помогал таким, как Владлен. Это были дела, за которые ему или не платили или платили копейки, и на мой вопрос, почему он делает это, Рома отвечал, что юристу нельзя постоянно работать только с небожителями.

Думаю, поэтому он и пошел в преподаватели. Он не отбывал за кафедрой повинность, не читал лекции через силу, как некоторые преподаватели, год от года повторявшие вызубренную программу. Роман Андреевич Исаев действительно любил свой предмет и добивался от студентов того же.

А на выходных, сбрасывая, как доспехи, свои шикарные костюмы, шелковые рубашки с запонками, он натягивал джинсы, кроссовки и позволял лабрадору опрокинуть себя наземь и обслюнявить щеки. Пса звали Лари, и он любил Рому той преданной собачьей любовью, которую не купишь ни за какие деньги.

Я видела их встречу издали. Владлен вел на поводке Лари, крупного медового лабрадора, сурово вышагивающего по двору как лев по саванне, а после они завернули за поворот, где пес увидел Рому.

И лев моментально превратился в котенка.

Наверное, когда-нибудь, когда наступит сентябрь, если я встречу Рому в коридорах университета, в глазах любого стороннего наблюдателя я буду выглядеть так же, как этот счастливый пес, который теперь вылизывал Роме щеку. Но вряд ли мне удастся повалить профессора в коридоре, как это удалось Лари. И вряд ли он позволит на глазах у всех его облизать.

Я завидую псу, подумать только.

***

— Хочешь глянуть на щенка? — спросил меня Владлен, и я кивнула.

Ушла к стеклянным боксам, где в ворохе полотенец копошился пузатый комочек.

— Как подрос! — ахнула я.

— Аппетит хороший, — не без гордости отозвался Владлен. — Но он все равно самый мелкий из всех. Через месяц-два попробую дать объявление, может кто и заберет.

— Не надо объявления, — тут же сорвалось с моих губ. — Я заберу, когда будет можно. Ладно?

Владлен склонил голову на бок.

— Ладно, — протянул он. — А знаешь, раньше Рома никогда не приводил с собой кого-то еще, когда приезжал к Лари. Боялся за свой имидж сурового адвоката даже в глазах своей помощницы. Марина у него, кажется, была.

— Была. А я просто его студентка, — сказала я честно. — Сейчас я только помогаю ему из-за того, что он сломал руку по моей вине.

Владлен улыбнулся.

— Подумаешь, студентка. Это же не преступление. И знаешь, я думаю, что перелом ему пошел только на пользу… — Владлен посмотрел в окно, где на огороженной территории Рома бросал фрисби. — Никогда не видел, чтобы он улыбался так много. Спросишь, у него лицо не болит с непривычки? Знаешь, когда он заходил в приют в первое время, даже самые дружелюбные псы жались под его взглядом. Животные ведь все чувствуют… А сейчас, смотри, он даже смеется. Поразительно… Рома знает, что ты хочешь взять щенка?

— Знает. И он против, — тихо сказала я.

— Разумеется. Он ведь так и не нашел в себе силы забрать к себе Лари. А ты молодец, Насть. Я не буду давать объявление, подержу его у себя, сколько скажешь, пока не будешь готова.

— Спасибо.

Я еще провела какое-то время с щенком, он умильно переваливался, как неваляшка. И грыз все, что под зубы попадалось. Не хотела мешать Роме, пока он играет с Лари. Но потом услышала шаги, и сразу поняла, что это он.

— Хочешь прогуляться? — спросил он как-то неуверенно.

Я кивнула. Переложила сонного щенка на подстилку, закрыла дверь его уютной будки и вышла с Ромой на улицу. Лари беспокойно вертелся у входной двери и радостно заработал хвостом, когда Рома вернулся. Обрадовался, что Рома еще не уехал.

Рома взял поводок в левую руку, я держалась с правой стороны. За забором простиралось поле, и мы обошли его по краю, направляясь к темнеющей вдали лесополосе.

Рома то и дело бросал теннисный мяч, используя специальную пращу, длинная ручка которой помогала не нагибаться постоянно. Ларри носился так, что земля дрожала. Он прибегал с горящими глазами и выплевывал потемневший от слюней мяч к ногам Ромы, и тот, подцепив его пластиковым ковшом, снова отшвыривал прочь.

Было так хорошо гулять втроем, так спокойно. Хотя сердце сжималось от того, что вскоре придется отвести Лари обратно и уехать, а уже на следующей неделе Роме должны снять ортез. Да, ему скорей всего пропишут носить его ночью, но рука без пяти минут зажила и этого уже не изменить. Разве что ломать ее заново.

Я уныло брела рядом, срывая одуванчики ради венка, чтобы просто занять руки. Пальцы так и чесались притянуть к себе Рому и впиться в его рот губами. Прижаться всем телом и попросить остановить мгновение. Сделать так, чтобы и я, и собака остались рядом с ним. Ведь не может он не хотеть того же, иначе зачем он позвал меня?

Скажи Рома: «Останься» — и я бы носилась вокруг него от радости, совсем как Лари.

— Как приедем домой, садись за дело Ника, — вдруг сказал Рома. — Я помогу тебе с подготовкой.

— Хорошо. Но мне нужно было забрать рубашки к понедельнику из химчистки, в воскресенье они не работают.

— Забудь о рубашках, Настя, их полно в моем шкафу.

— Да, но…

Рома внезапно остановился.

— Настя, каким ты видишь свое будущее?