Помощница для профессора

— Роман Андреевич, добрый вечер, — поприветствовал он. — Вам письма. Как всегда.

Исаев протянул руку, чтобы получить корреспонденцию. Я сразу узнала печати судов.

— Спасибо, Евгений Петрович, — вежливо ответил мой преподаватель. — Давайте распишусь.

— Конечно, как ваше самочувствие?

— Спасибо, все так же паршиво, — кивнул Исаев. — Кстати, это Анастасия Тихомирова, моя гостья.

Консьерж кивнул и открыл журнал, вписывая туда мое имя.

Странно. На полигоне он представил меня своей студенткой, а здесь — гостьей.

Мне уже нужно переживать или нет?

Глава 12

Пока консьерж писал в журнале, Роман Андреевич красноречиво на меня посмотрел, давая понять, что сейчас лучший момент, чтобы предупредить о том самом звонке в полицию, о котором мы говорили в машине.

Я отрицательно помотала головой, не сдержав при этом широкой улыбки.

— Если это все, мы пойдем, Евгений Петрович, — сказал Исаев.

— Не смею вас задерживать, доброго вечера, выздоравливайте.

Исаев поблагодарил и коснулся моей спины мимолетным движением, направляя к лифту.

Лифт был новым потрясением. Меня впечатлил даже тот просторный и зеркальный в бизнес-центре, а этот в жилом комплексе оказался просто огромным. Я озиралась, забыв про правила приличия, пока не наткнулась на насмешливый взгляд Исаева, и сразу уставилась в пол, снова отчаянно краснея в сто тысячный раз за этот день.

— Нравится? — спросил Роман Андреевич без тени издевки. — Я тоже поначалу головой по кругу крутил каждый раз. Даже, когда с попутчиками ехал. Такой здоровый. Как будто тут слоны живут, а не люди.

Я хохотнула.

— Ага, пожалуй, я б могла в нем жить. Мне много не надо.

— Это хорошо, — загадочно кивнул Роман Андреевич.

Уточнять, что именно хорошо, я не стала, потому что мы приехали.

— Ни хрена себе, — не сдержалась я, когда двери лифта открылись прямо в гостиную шикарных апартаментов.

— Проходи-проходи.

Исаев подтолкнул в спину остолбеневшую меня.

Я шагнула в гостиную, уронила рюкзак на пол.

— Разуйся, пожалуйста. Не выношу грязь в доме.

— Д-да, конечно, — очнулась я, стаскивая босоножки.

Роман Андреевич тоже снял туфли, открыл нижний ящик шкафа и педантично пристроил обувь в свободной нише, мои он тоже поставил на полочку и только потом закрыл шкаф.

— Пойдем на кухню, — проговорил он и снова тронул за спину, показывая больной рукой направление, чуть морщась от лишних движений.

Я снова прошла по его велению в кухонно-столовую зону. Правда, опять чуть не свернула шею, восхищаясь огромным панорамным окном пентхауса.

Стоит признать, живет мой профессор шикарно. Я даже перестала осуждать тех уточек, которые пытались любой ценой хоть на шаг приблизиться к Исаеву и всему этому великолепию.

— Хочешь чай-кофе? — радушно предложил Роман Андреевич, но сразу добавил: — Только придется самой сделать.

— Почему? Вы ведь машину одной рукой водите. Неужели не справитесь с чайником?

Мне определенно стоит научиться затыкаться вовремя.

Исаев прищурился.

— Я многое могу делать левой рукой, Настя, но это все равно получается не так хорошо, как правой.

И снова я вспыхнула от его намеков.

— К тому же, ты сама сломала мне руку и отлично справилась с рубашкой. Я могу только предвкушать, какой потрясающий чай ты приготовишь.

— Уговорили, Роман Андреевич. Но лучше апеллируйте к чувству вины. Лесть из ваших уст звучит так себе.

— Чайник глиняный в третьем ящике. Вода только бутилированная, внизу найдешь, кипятить не до конца. Улун этого не терпит. Настоять ровно три минуты. Сам чай наверху, в мешочке.

А вот и наш ментор вернулся. Давненько не виделись.

По инструкции Исаева я без труда нашла все, о чем он говорил. Космический чайник загорелся желтым, и я по наитию догадалась, что это как раз нужная температура для улуна. Слава богу, я подрабатывала официанткой и была знакома чайными церемониями.

Бросив в заварник немного сухих листьев из мешочка, я залила их водой и накрыла крышкой.

— Голодная? — спросил Исаев. — Что-то точно есть в холодильнике готовое. Не стесняйся.

— Нет, спасибо. Только чай. Идеально.

Темно-коричневые глиняные чашки с толстыми стенками в цвет чайника висели на штанге. Я сняла две, заодно прихватила термо-коврик, бросила его на стол и только потом разлила чай по чашкам, тут же вылила первый настой и залила чайник снова, давая настояться на несколько секунд дольше, прежде чем опять наполнить уже теплые чашки.

Исаев следил за мной оценивающим взглядом, а я все ждала, что начнет орать, что я делаю все не так. Как на Марину в тот день у клиники и по телефону. Но его цепкий взгляд, хоть и холодил кровь, но больше не вспыхивал от ярости.

Кажется, я прошла какой-то очередной тест?

— Я буду говорить прямо, Настя, — выпалил Роман Андреевич, подтверждая мои подозрения. — Я не целуюсь со студентками и не распускаю руки.

— Это я помню, — буркнула я, неистово глазея в чашку с чаем.

— Не лишним будет повторить. То, что случилось днем не должно влиять на наши отношения.

— У нас и нет отношений, Роман Андреевич, — безэмоционально проговорила я, продолжая не смотреть на него.

— Не надо цепляться к словам, Тихомирова. Вы все прекрасно понимаете.