Помощница капитана (СИ)

Условия жизни же сильно различались в зависимости от того, чья это была жизнь.

Рядовые матросы спали в фортике, занимавшем две нижние палубы. О мебели или удобствах здесь речь не шла — были только вывешенные в ряд гамаки, один на всю палубу гальюн и ионный душ.

Выше находились две палубы для боевых пилотов, и Крылатые входили в их число. Тут же был размещен и технический персонал корабля. Здесь у каждого был свой сундук, на котором тот и спал. Этой категории уже полагался душ с водой, правда, с установленной нормой использования. Помимо сундуков здесь был один шестиместный настоящий душ на всех, использовавший воду, добытую из растопленных астероидов, но воды этой хватало не всегда и не на всех.

Ксения разместилась на верхней палубе вместе с офицерами. Всего здесь было девять кают — для помощников капитана, штурманов и главного врача. У задней стенки кормы располагался большой капитанский салон, в котором Ксении не довелось бывать.

В носовой части судна располагался камбуз, где можно было за небольшой процент договориться, чтобы повара приготовили «особый обед». Помимо него здесь в гигантском котле ежедневно варилось одно блюдо для всех. Но кое-кто из матросов и военных солил овощи и вялил мясо прямо у себя, а затем угощал получившимися разносолами друзей. А Крылатые кроме еды производили и определенные напитки, соорудив самодельный аппарат для своих нужд.

К концу третьей недели Ксения обнаружила у себя новый симптом. Орлов, которого она почти не видела наяву, потому что на мостике они дежурили в три смены и пересекаться должны были только в случае угроз, стал приходить к ней во сне.

Это, впрочем, было бы ещё полбеды само по себе. Хуже было то, что Орлов делал с ней.

Его белые тонкие пальцы пробирались под китель Ксении и ласкали её нежное тело сквозь тонкую ткань форменной блузы. Ксения видела одновременно и эти руки, и чёрные глаза, которые смотрели в самую глубь неё.

Каждое утро, стояла ли она на мостике или тренировалась с другими пилотами, чтобы не потерять сноровку, она вспоминала эти сны, и кровь приливала к её щекам.

Она ненавидела этот взгляд. Ничто на свете, даже прямая атака враждебного корабля, не вызывало у неё такой страх. Когда Орлов смотрел на неё, Ксения полностью теряла над собой контроль. Сгустки жара носились по её телу, а в голове было пусто и холодно, так что она не могла выговорить ничего. Она едва ли не начинала заикаться, и громадных усилий ей стоило справиться с собой и ответить на какой-то вопрос.

С Крылатыми ей было легко. С ними она могла говорить обо всём, кроме, разве что, одного. С Орловым она переставала быть собой.

На галеоне Ксения старалась сохранять привычный распорядок дня. В свободное от дежурств время рано вставала и направлялась в посадочный ангар. Своего корабля у неё не было, но в ангаре стояли два подбитых корабля, и, договорившись с механиками, она уже начала потихоньку чинить один, используя резервные части. Потратив час на сборку и смазку, она брала ненадолго чужой, чтобы заложить несколько виражей, а потом уходила на обед. Смена на мостике каждый день составляла восемь часов, потому, если её не было утром, то она начиналась днём. Галеон размеренно плыл между звёзд, мучительно медленно приближаясь к спирали Ветров.

В любом случае, сколько бы ни было часов, после смены Ксения выходила на заднюю палубу и какое-то время смотрела на звёздный простор, медленно отдалявшийся от неё.

— Вы не устали так стоять? — раздался как-то в такие минуты бархатистый, но с прохладцей голос у неё за спиной.

Ксения вздрогнула, и её обдало горячей волной.

— Капитан?.. — сама не зная, почему говорит шёпотом, выдохнула она.

Орлов шагнул вперёд и остановился рядом, почти касаясь её плечом. Ксении казалось, что жар тела командира теперь и вовсе обжигает её.

— У меня такое чувство, что вы почти не спите. Вас видят то в ангарах, то на мостике. Вам не кажется, что системы корабля в вашем лице находятся под угрозой?

— Никак нет!

Орлов поднял бровь.

— Капитан… — Ксения прокашлялась, — адмирал… Ваше высокопревосходительство…

— Меня устроит любой вариант. Адмиральский титул не медаль, чтобы я, не снимая, носил его.

— Хорошо, капитан… — Ксению вдруг отпустило, и она улыбнулась, — видите, вон там.

Орлов проследил за движением её руки, но ничего не разглядел.

— Ослепительно белая точка, окутанная периной облаков.

— Этого я точно не смогу разглядеть.

— Я просто знаю, что она там. Таурон. Пока что отыскать её на небосводе очень легко, — Ксения со смущённой улыбкой посмотрела на Орлова. — Это в своём роде… ритуал. Каждый день я прихожу и смотрю на неё, чтобы помнить, откуда и куда мы идём.

Орлов не сдержал улыбки, и взгляд его на секунду стал не таким тяжёлым, а в глазах зародилось подобие света.

— Я думал, вас больше привлекает неведомая даль, чем то простое и обычное, что осталось за спиной.

— Конечно, это так! Но разве есть смысл в вечной войне, если у тебя нету тех, кого ты любишь — там, за спиной?

Орлов покачал головой и, отвернувшись, тоже попытался отыскать Таурон в бесконечной стене звёзд.