Помощница лорда-архивариуса (СИ)

Джаспер покачал головой с выражением глубокого сожаления, вздохнул, взял меня под локоть и повел к главному входу. В подавленном молчании мы приблизились к двери, которая при нашем приближении распахнулась, как по волшебству, а стоящий в холле человек сделал приглашающий жест рукой.

Это был Пикерн: он добрался до особняка раньше нас, и даже успел переодеться в свою ливрею. Непотопляемый дворецкий окинул нас привычным суровым взглядом, расправив плечи и задрав обрамленный белыми бакенбардами подбородок, словно не было этих недель, когда он ютился в Крысином подворье у костра с другими бездомными, прозябал за решеткой имперского острога, а в довершение всего был осужден на смертную казнь и чуть не закончил свои дни на жертвенном алтаре.

– Господин Дрейкорн, госпожа Агрона, – произнес он своим гулким, исполненным достоинства голосом, – Добро пожаловать домой.

В холле царило запустение. Мебель оказалась покрыта толстым слоем пыли, с люстры свисала паутина, на ковре грязные следы. Но дворецкий уже взялся за дело. Сердито приговаривая что-то неразборчивое, он срывал имперские печати с дверей, наскоро сметал пыль щеткой, поправлял картины и чувствовал себя за этим занятием распрекрасно.

Не сговариваясь, мы с Джаспером поспешили в библиотеку, чтобы попасть в башню, и когда прошли вглубь коридоров, я с удивлением поняла, что дом был битком набит людьми, знакомыми и незнакомыми. В эту тревожную ночь в надежде найти убежище в «Дом-у-Древа» поспешили все его прежние обитатели, прихватив родственников. Исчезновение демонов особняку было нипочем – магию здесь никогда не привечали, а толстые стены и репутация хозяина надежно защищали от недобрых людей, пожелай они воспользоваться сумятицей, которая воцарилась в столице.

Из восточного крыла, где располагалась кухня, доносился шум оживленной беседы. Я узнала голоса Шер и Сидонии. По первому этажу слонялись десятка полтора мужчин в морских бушлатах. К Джасперу подошли двое теургов, которых я в былые времена несколько раз видела в кабинете хозяина, и принялись что-то втолковывать взволнованным шепотом. Один сунул ему в руки какой-то конверт. Джаспер вежливо от них отделался, учтиво предложив воспользоваться гостеприимством «Дома-у-Древа» так долго, как они пожелают.

В библиотеке царил разгром почище того, что встретил меня в первые дни в особняке. Вигиланты обшарили каждый уголок, вытряхнули книги с полок и даже повалили пару шкафов. Барельеф брата Борга был выдран с мясом. На полу подле восьмиугольного стола по-прежнему лежал толстый словарь староимерского – там, где его я уронила в то злополучное утро, когда рассталась с Джаспером. Не задумываясь, я подняла книгу и прижала к груди.

Джаспер сорвал ленту с полицейской печатью со шкафа на галерее, скрывающего потайной проход в башню, и нажал рычаг. Внутри башня имела еще более печальный вид, чем снаружи.

В стенах зияли широкие прорехи, в них задувал свежий ветер, гонял по полу засохшие листья Ирминсула. Кора дерева потускнела и покрылась трещинами. Джаспер присвистнул и принялся обходить свои владения, оценивая размер катастрофы. Было темно и холодно.

Я спустилась в кабинет, села за свой стол и почувствовала сильнейший упадок сил. На меня словно навалилась вся тоска в мире. Печально вернуться домой и обнаружить руины. Будущее показалось безрадостным. Глаза увлажнились, по щеке покатились слезы. Я рыдала взахлеб и не думала останавливаться.

Джаспер был не из тех мужчин, которые умеют утешать плачущих девушек, но учился этому искусству быстро. Сначала поискал в карманах платок – не нашел – с досадой щелкнул языком, затем опустился на кресло рядом со мной, взял мои руки в свои и крепко сжал.

– Плохое позади, Камилла, – произнес он ободряюще, – ты немало настрадалась, но теперь все будет хорошо. Довольно, утри слезы.

Сквозь душераздирающие всхлипы я упрямо возразила:

– Все плохо, Джаспер. Башня разрушена. Что стало с твоим кабинетом! Я так его любила, а теперь… посмотри, во что он превратился! Ирминсул мертв. Он спас меня. Это было последнее магическое дерево в мире, больше таких нет и не будет.

– Ты плачешь из-за этого? – Джаспер удивленно окинул кабинет взглядом, словно впервые увидел творящийся в нем хаос, а затем рассмеялся. Я прекратила рыдать и сердито уставилась на него.

– Вот уж беда так беда! – Джаспер покачал головой. – С чего ты взяла, что Ирминсул погиб?

– Так произошло двести лет назад, когда он спасал своего прежнего хозяина.

– Но дерево же возродилось в конце концов, когда нашло нового подходящего хозяина – тебя. Кроме того, Альдо Торквинус все-таки умер, а ты жива. Ирминсул образовал с тобой тесную связь, и не отпустит тебя просто так. Вот увидишь, он скоро снова распустит листья.

– Ты не можешь знать наверняка. Ты говоришь это, чтобы утешить меня.