Помощница судьбы. Пенталогия (СИ)

              Во время одной из своих ночных прогулок я нашла оброненную кем-то шляпу и теперь, оборачиваясь человеком, я прятала под нее волосы. И тогда из меня получался забавный босоногий пацанчик в свободной рубахе, маскирующей выпуклые части тела. Однажды, гуляя таким образом, я забрела в небольшой, но чистенький кабачок на окраине города. Там тоже была маленькая эстрада и лохматый, к тому же заросший щетиной, аккомпаниатор, в руках которого издавал вполне мелодичные звуки инструмент типа нашей мандолины. Некоторые клиенты, под смех и хлопки выпивавшей публики, залезали на доски и пели песни. У кого-то даже получалось попадать в ноты. Я села сбоку и, болтая ногами, слушала незамысловатые песенки, исполняемые черноволосой девушкой с веселыми глазами, подружкой одного из гуляющих тут моряков. Девушка допела и, спускаясь, дотронулась до моего плеча.

- Ты чего сидишь такой хмурый, мальчик? Из дома выгнали?

- Нет, - улыбнулась я навстречу ее веселой и немного хмельной усмешке. – Просто слушаю.

- Тебе понравилось, как я пою?

- Понравилось.

- А ты умеешь петь?

- Не знаю. – Честно пожала я плечами.

- Мальчики! – девушка крикнула на весь зал. – Тут паренек очень хочет, но не умеет петь! Давайте поддержим его!

В зале заорали, и не успела я дернуться, как оказалась на сцене рядом с лохматым музыкантом.

- Что петь будем? – спокойно спросил он, глядя на меня синим глазом из-под кустистой брови.

Я сглотнула появившийся откуда-то в горле ком и напела мелодию.

- Вот как-то так…- Выпрямившись с тоской обреченного на казнь, я откашлялась и запела:

           Я вижу скалистый, изрезанный остров.

            Приливом исходит волна.

            В ней тонет корабль, печально и просто

            Он вскоре достанет до дна.

            Обломаны мачты, поверженным флагом

            Полощет вода паруса

            Матросы боролись со штормом с отвагой –

            Навеки закрыли глаза -

Я пела про то, что было так близко их сердцам и сознанию: про коварное и непостоянное море, иногда забирающее к себе навеки их тела, но всегда зовущее за собой в новый путь, и не смотря ни на что, так никогда и не отпускающее их души.

           И где-то пропали в соленой пучине.

            В проливе кипел пенный вал,

            Сгибающий мачты, ломающий спины

            Тому, кто все силы отдал

            Чтоб выжить в аду. Но свирепое море

            Упорно своей жертвы ждет.

            На скалы корабль швырнуло, и вскоре

            Прервались борьба и полет

             По гребням валов. Затихает стихия,

             Насытилась кровушкой в срок.

             Корабль разбитый с последним усильем

             Уткнулся в прибрежный песок.

              Все грузы целы. Ну а женщины стонут:

              Мужей и отцов не вернешь.

              Их слезы соленые жемчугом тонут.

              А море покорное – ложь.

Я закончила петь и спрыгнула со сцены. Люди слушали, затаив дыхание, и не сразу поняли, что я уже допела и собираюсь уйти. Но вот раздался сначала ропот, словно на берег шла огромная волна, постепенно перешедший в оглушающий рев. Меня схватили, посадили за стол, поставили тарелку и налили стакан вина. Пока я отнекивалась и пыталась выбраться, рядом с тарелкой выросла немаленькая кучка денег. Подавальщица, утирая тряпочкой уголок глаза, принесла холщовый кошель на веревочке, куда веселая девушка моряка ссыпала заработанные мной деньги. Меня заставили поесть и пригубить вино, которое по крепости ненамного отличалось от компотика. Мне стало сытно и тепло. Вот и первый взнос на таверну моему папе! Я весело засмеялась.

- Ну, слава Богам, развеселили ребенка! – сказала девушка, а моряк, обняв ее за плечи, рассказывал, какой шторм пришлось им пережить в последнем рейсе. Матросы, перебивая друг друга, спешили выговориться, а их подруги ахали и плакали, склонив головы на сильные плечи своих возлюбленных.

           Неожиданно кто-то сзади положил руку на мое плечо. Я резко обернулась. Рядом со мной стоял хозяин трактира, высокий и плечистый дядька без одной руки.

- Хорошо поешь. – Хриплым басом констатировал он.

- Спасибо! – пискнула я.

- Приходи ко мне выступать. Буду платить. Две монеты за ночь, плюс чаевые пополам с Беном. – Он кивнул в сторону лохматого музыканта.

- Хорошо, только не каждый день, а как смогу. Пока – только второй и шестой дни недели.

- Идет. Зовут тебя, пацан, как?

- Ир.

- Тогда жду через три дня. Приходи.

Я кивнула и, прихватив кошелек, начала выбираться из-за стола, пожимая руки и желая всем хорошо повеселиться.

               Пройдя по улочке немного вперед, у меня появилось четкое ощущение, что за мной кто-то тихонечко крадется. Я рванула вперед и спряталась под куст, бросив там кошель и оборачиваясь в зверя. Точно. Длинный, неплохо одетый парень, которого я приметила еще в трактире, вытянув нож и озираясь, шел по моему следу. Ну что ж. Как вы к нам, так и мы… в то же место с похожим инструментом… Выскользнув из-под куста, я тенью метнулась к нему под ноги, оскалив зубы и обнажив когти. Зеленые глаза сияли ярче магических фонарей.