Помощница судьбы. Пенталогия (СИ)

                           Не спеша мы подошли к Его Величеству, Королю Альберту. Мне почему-то казалось, что он – седой и огромный дядька. На деле ему было около тридцати лет на наш, земной, взгляд. Он был изящен, белокур, голубоглаз и не женат. Маменьки со всевозможными дочками любыми способами стремились получить приглашение хоть на какое-нибудь мероприятие в королевском дворце. Авось, заметит, оценит, а там и женится!  Авид говорил, что они друзья детства. И, видимо, глядя на скоропалительную женитьбу друга и на то, что из этого вышло, Альберт тянул с матримониальными делами до последнего.

                            Король радостно улыбался подходящему другу и осторожно косился на меня.  Согласно этикету, я вежливо улыбалась краешками губ и сквозь полуопущенные ресницы рассматривала окружающий Короля бомонд. Все сверкали драгоценностями и яркими тканями. Кружева со всех сторон топорщились как у женщин, так и у мужчин. Дамы носили высокие прически с выпущенными по обеим сторонам лба подкрученными прядками, а кавалеры – хвосты, либо завитые локоны. Невыносимо пахло сладким парфюмом. На меня надвинулись черемуховые заросли с оттенком иприта. Возможно, я немного позеленела и сильнее вцепилась в локоть моего дражайшего одноразового супруга. Голубоглазый Альберт неожиданно зорко заметил мое состояние и предложил выйти на свежий воздух. Я благодарно на него взглянула. Он мне слегка улыбнулся. В его руку тут же вцепилась пышнотелая высокая блондинка ростом с него или даже чуть выше, и собственнически посмотрела вокруг.

- Первая фаворитка, - шепнул мне на ухо граф.

- Хоть двадцатая.- ответила ему я. – Мне все равно. Но буду стараться.

Альберт улыбался, поглядывая на наши перешептывания. Наконец, расположившись на креслах, он задал вопрос: -  Леди Адель почтит завтра своим присутствием нашу охоту?

Придворные кругом насмешливо зашушукались.

- К сожалению, она слишком слаба здоровьем для длительной конной прогулки. Но с удовольствием примет участие во всех наших домашних развлечениях. – учтиво ответил за меня Авид.

Я нежно улыбнулась супругу. Альберт внимательно смотрел на нас обоих. Фаворитка откровенно зевала. Придворные пытались устроить представление. Вперед выдвинулся франтоватый хлыщ в кучеряшках и задал мне вопрос: - А милая леди почтит сегодня своим присутствием наш обед? Или она сидит на модной нынче диете?

Пока Авид собирался с мыслями, я ответила:

- Вы знаете, на стуле сидеть гораздо удобней. Вы не пробовали?

Бомонд захихикал, молодой человек задвинулся обратно. Альберт посмотрел на графа. Граф невинно округлил глаза. И тут моим спасением явился дворецкий, объявивший, что кушать подано. Граф, как хозяин, под руку с хозяйкой, хотел повести гостей в зал. Но Альберт его опередил, ласково и настойчиво предложив руку своей фаворитки своему другу, а мою взял сам. Авид с тревогой посмотрел на меня. Я слегка прикрыла ресницы,  и успокоенный супруг встал во главе процессии.

Мы, не торопясь, шли по залам к огромной круглой столовой.

- Вы так изменились… - начал разговор Альберт.

- В чем же? – осторожно спросила я. Спина моего супруга настороженно прислушивалась к разговору.

- Вы стали красивее и мудрее. Вы счастливы? Научите меня рецепту семейного счастья!

- Счастье – в истинной любви и взаимном уважении. – Коротко ответила я.

- А как Вы думаете, придворные мешают счастью?

- Если они ложатся с Вами в постель, то, думаю, да.

- Ах, какой у Вас острый ум! Я даже завидую своему другу!

- Разве ему позавидуешь? Вам нужна слабая здоровьем Королева? То, что может позволить себе граф, не может позволить Король. Династия отвечает за свое продолжение в вверенной Богом стране своим потомством, а за страну - как за собственного ребенка.

- Ах, ну почему Вы не живете в столице? Я обязательно поговорю об этом с графом! – щебетал легкомысленно Король, серьезно поглядывая на меня своими голубыми проницательными глазами. И я его побаивалась. Наконец-то пришли!

Меня посадили за стоящий на возвышении стол между Королем и графом. Я тоскливо посмотрела на Авида. Сейчас ведь опозорюсь! Я положила руки на колени и граф осторожно, так чтобы не видел никто, пожал мою ладонь.