Помпеи

Бани — это не роскошь. Бани — это краеугольный камень цивилизации. Бани — это то, что возвышает даже последнего из римских граждан над варваром с волосатым задом, как бы этот варвар ни был богат. Бани прививают человеку тройную добродетель: чистоты, здоровья и распорядка в жизни. Именно ради того, чтобы дать воду баням, были возведены первые акведуки. Именно бани распространили римский дух на просторах Европы, Африки и Азии — столь же эффективно, как и римские легионы. И благодаря им человек может быть уверен, что в каком бы из городов огромной империи он ни оказался, он непременно обнаружит там эту драгоценную частичку дома.

Собственно, именно к этому сводилась суть речи Амплиата, которую он держал, показывая Аттилию пустой каркас своей мечты. Комнаты пока что не были обставлены, и в помещении сильно пахло свежей краской и штукатуркой. Их шаги гулко разносились по небольшим кабинкам и гимнастическим залам, устроенным в главной части здания. Она уже была расписана фресками. Пейзажи Нила, в изобилии украшенные греющимися на солнце крокодилами, перемежались сценами из жизни богов. Тритон плыл рядом с аргонавтами и вел их в безопасную гавань. Нептун превращал своего сына в лебедя. Персей спасал Андромеду от морского чудовища, намеревающегося сожрать эфиопскую царевну. Бассейн в калдариуме мог вместить двадцать восемь посетителей одновременно. Купающиеся, лежа на спине и глядя на сапфировый потолок, освещенный пятью сотнями ламп и разукрашенный изображениями всех обитателей моря, сколько их ни есть, преспокойно могли воображать, будто находятся в подводном гроте.

Чтобы добиться угодной его сердцу роскоши, Амплиат использовал самые современные технические достижения, наилучшие материалы и искуснейших ремесленников Рима. В купол лакониума — парильного отделения — были вставлены неаполитанские стекла в палец толщиной. Полы, стены и потолки были полыми, и в бане была устроена мощная печь, способная нагреть эти полости настолько, что купальщики исходили бы потом, даже если на улице лежал бы снег. Здание было построено с таким расчетом, чтобы выдержать землетрясение. Вся водопроводная арматура — трубы, решетки, вентили, краны, запорные краны, насадки душа, даже ручки для смыва в отхожем месте! — все было из латуни. Унитазы были сделаны из фригийского мрамора, с подлокотниками, вырезанными в виде дельфинов и химер. Холодная и горячая вода. Цивилизация!

Аттилий невольно восхитился дальновидностью этого человека. Амплиат с такой гордостью демонстрировал ему свое детище, как будто рассчитывал на крупные финансовые вложения с его стороны. По правде сказать, если бы у аквария было хоть что-нибудь — если бы он не отослал почти все жалованье в Рим, матери и сестре, — он вполне мог бы отдать Амплиату последние деньги. Ему никогда еще не встречался человек, обладающий таким даром убеждения, как Нумерий Попидий Амплиат.

— И когда вы планируете закончить?

— Пожалуй, через месяц. Мне еще нужно привлечь к делу плотников. Сделать полки, кое-какие шкафы. Еще я подумываю настелить деревянные полы в раздевалке. Наверное, возьму для этого сосну.

— Не надо, — сказал Аттилий. — Возьми лучше ольху.

— Ольху? А почему?

— Она не гниет от воды. Я бы использовал сосну — или, может, кипарис — для заслонок. Но нужно брать сосну из хорошо освещенных низин, и ни в коем случае не с гор. Особенно — в заведении такого класса.

— А что бы ты еще посоветовал?

— Используй только древесину, заготовленную осенью — и ни в коем случае не весной. Весной деревья беременны, и древесина их слаба. Для скреп нужно брать хорошо высушенную оливу — ее хватит на столетие. Но ты, наверное, и сам все это знаешь.

— Отнюдь. Да, правда, — я много строю. Но я никогда особо не разбирался ни в дереве, ни в камне. В чем я разбираюсь, так это в деньгах. Деньги хороши тем, что не зависят от сезона. Они плодоносят в любое время года.

Амплиат расхохотался над собственной шуткой и повернулся, чтобы взглянуть на аквария. Его внимательный взгляд почему-то внушал Аттилию беспокойство; он постоянно перемещался, как будто Амплиат непрерывно осматривал собеседника с головы до ног. И Аттилий подумал: нет, ты разбираешься не в деньгах, а в людях, в их сильных и слабых сторонах. В том, кого лучше умаслить, а кого припугнуть.

— А ты, акварий? — спокойно поинтересовался Амплиат. — В чем разбираешься ты?

— В воде.

— Что ж, это тоже важно. Вода не менее ценна, чем деньги, — если не более.

— Что, вправду? Тогда почему я не богач?

— Возможно, ты им еще будешь. — Амплиат произнес это непринужденно, как бы между прочим, и позволил реплике на миг зависнуть в воздухе, прежде чем продолжил: — Акварий, ты никогда не задумывался над тем, как занятно устроен мир? Когда эти бани заработают, я наживу на них состояние. А потом пущу его в ход, чтобы нажить еще одно состояние, и еще. Но без твоего акведука я никогда не смог бы построить свои бани. Однако! А ведь это мысль! «Без Аттилия нет Амплиата».

— Все правильно. Только акведук не мой. Его построил не я, а император.